Лицо Ивана Куренкова, как всегда, было подобно непроницаемой маске. Заседатель-мужчина, незнакомый мне бородатый амбашкинец, улыбался какой-то загадочной и зловещей улыбкой. А Кушень-ка вышла весела, что с гулянки, только что не смеялась.

Все сЦолкли. Люди постарше приставили ладошки к ушам. Все они, как и святоликий Серафим, не представляли себе, «как тэй Курянков выкрутится» из расставленных перед ним силков, казавшихся непреодолимыми. Ему надлежало перескобарить сразу троих скобарей. И он их перескобарил, судья!

«...Народный суд... Определил: Ввиду неясности обстоятельств дела, подвергнуть двух спорных овец ВЕТЕРИНАРНОЙ ЭКСПЕРТИЗЕ, для чего доставить их в Ветеринарно-животно-водческий пункт, находящийся в погосте Луг, Новоржевского уезда Псковской губернии, и с заключением ветпункта о сравнительных достоинствах обеих предъявить Михайловскому Народному суду для окончательного решения дела. Доставку овец в погост Луг и обратно возложить на тяжущиеся стороны...»

В зале воцарилось глубокое и ошеломленное молчание. Потом – взрыв: клики, хохот, водопад перекрестных реплик.

Лавченков-истец несколько мгновений стоял, пошатываясь. Потом он не заговорил, а странно запищал, как пищат лягушки, попадая под лезвие косы: «И-и-и-и!»

Второй Иван Иванович, ответчик, побагровел до самой макушки «босой» головы своей.

– Это кого? Это овцу? Куды? В Луг? За тридцать пять верст? Тьфу! Да пропади она пропадом – не повезу!

– Друг милый! – крикнул ему кто-то. – Сам не повезешь, судья милицию пришлет. Она свезет, а ты заплатишь.

Мало сказать, что в зале стоял шум. Зал походил теперь на картину старых мастеров, изображающую то ли мирской сход, то ли Новгородское вече. Особенно веселилась потехинская беднота.

– Байбак! – кричал худерящий, бородка клинышком, рыжий мужичишка, далеко не по «байба-ковски» одетый. – Байбачок! Ты тую черноглазку ему взад не подавай! Ты ее народному суду в дар привези – за суд за праведный!

– Ах, лихо мае-ее-е! – в тон ему наскакивала на Лавченковых круглолицая и не попади ей на язык сорокалетняя бабочка. – Слышите, Иванычи! Как а тэй Луг поедете, мяня кликните поглядеть. Онну кобылу закладывайте с белым хвостом, другу – с черным.

– Да не, Мань, брось! Оны не на конях, оны на тых же ярках и поедут...

– Ха-ха-ха-ха!

– Хо-хо-хо-хо!

»Повалили к выходу. Я тоже отправился бы вслед за остальными, но взгляд мой пал на того самого святого старичка, на Сергия Радонежского, который предвещал печальное поражение Ивану Ку-ренкову.

Он сидел на скамье, не в силах встать с нее, и по-настоящему плакал, плакал от смеха. Я даже не сразу понял, с чего это он.

– Отец, что с тобой?

– Box, святители вгодники! – задыхался старик. – Ой, ой, товарищ зямлямер! Ну и Иван Мико-лаев, ну и молодца! Ведь, товарищ зямлямер, я же в тые яще времена три срока волостным судьей был... Я во всех законах вот как разбираюсь... Я ж видал, они его на чем поймать хотели... Ну а сетаки он им подножку поставил. Ну хитер! Ну голова!

– Интересно, повезут они овец в Луг? Сергий Радонежский посмотрел на меня, как на

малохольного.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• 9
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.