В коммуне

А Соколов| опубликовано в номере №123, апрель 1929
  • В закладки
  • Вставить в блог

Коммунары не сдаются. Только в десятилетний юбилей коммуны гости - целая сотня наехала из девяти деревень - были приятно удивлены: праздничный стол улыбнулся батареей бутылок. Каждый получил по рюмочке водки и стакану пива. Над столом на полотне висела надпись: «Культурный человек может, в крайнем случае (подчеркнуто) выпить, но не напиваться». После обеда гости слушали радио (четырехламповый приемник), обнюхивали хозяйство. Для них молодежь соорудила спектакль. Ужин также сопровождался рюмкой водки. Все были довольны. Вскоре последовало постановление совета коммуны: «Впредь до полной ликвидации вредных пережитков дозволить по праздникам культурную выпивку».

Другое постановление еще точнее регулирует взаимоотношения с гостями: «Слушали: о недовольстве коммунаров кормлением гостей отдельными членами не за общим столом, а по квартирам. Постановили: подразделение, какое бы то ни было, противно о точки зрения коммунизма и впредь в корне пресечь подобные явления»...

Что касается праздников, то коммуна еще в 1924 году (протокол от 13 апреля) постановила: «Праздники рождество и пасху не праздновать, а перенести их: рождество на 1 января - юбилей коммуны, а пасху на 1, 2 и 3 мая, доказав этим, что мы свободны от церковных наук».

Никто никогда не проводил среди коммунаров антирелигиозной пропаганды, но большинство коммунаров атеисты. Если спросить их, как они дошли до атеизма, они вам не ответят, так как сами не знают, как это произошло. Несомненно, механизация, новые приемы работы, опыты с новыми культурами растений и химическим удобрением и подчинение личности коллективу, в котором личность чувствует для себя более или менее надежную опору, - без всякой агитации приводит к атеизму. Только в комнатках у стариков можно еще найти иконку, да и то в силу инерции: «Не стоит ломать себя на старости, когда одна нога уже в могиле».

В 1925 году одно «событие» взбудоражило коммуну. Коммунарка, мать троих детей, изложила его в стихотворной форме в выпускаемой тогда стенной газете «За коммуну». Интересно привести этот образец коммунарского творчества:

Что за шум, толпа в деревне,

Все граждане собрались?

Посмотреть, как коммунарка (Лангей, А)

Дочь к попу несет крестить.

Ведь событие здесь большое,

Сбежались люди всем селом.

Восемь лет прошло Октябрьских,

Все ж добыча есть попам.

Все бы это ничего бы,

Если б была из крестьян,

А пятно ведь этим ставит

На коммунаров «Колос 2».

При вступлении в коммуну семейства дети становятся «собственностью» коммуны, ответственность за их воспитание ложится целиком на коммуну. Постепенно матери привыкают к этому, так как дети постоянно живут в очаге и матерям совершенно не приходится заниматься их воспитанием, хотя все матери входят в состав совета очага. В очаге дети находятся под надзором сестры - медички и воспитательницы.

В школе I ступени при коммуне обучаются все коммунарские ребята и дети крестьян окрестных деревень. Учитель содержится за счет коммуны. Безграмотность среди коммунаров ликвидирована полностью. Вновь вступающие члены, если они неграмотны, обязываются обучиться грамоте. - Те же предпосылки, обуславливающие Атеизм коммунаров, накладывают на них еще своеобразный культурный отпечаток. В коммуне не услышишь брани, тем более матерной ругани. В отношении к женщинам также проявляется эта культурность, причем культурность не внешняя, не наносная, а какая - то органическая, вытекающая из всего строя коммуны. Совместный труд и уравнительность породили чисто товарищеское отношение к женщине.

Невероятно, но факт

  • В закладки
  • Вставить в блог
Представьтесь Facebook Google Twitter или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.

В 4-м номере читайте о знаменитом иконописце Андрее Рублеве, о творчестве одного из наших режиссеров-фронтовиков Григория Чухрая, о выдающемся писателе Жюле Верне, о жизни и творчестве выдающейся советской российской балерины Марии Семеновой, о трагической судьбе художника Михаила Соколова, создававшего свои произведения в сталинском лагере, о нашем гениальном ученом-практике Сергее Павловиче Корллеве, окончание детектива Наталии Солдатовой «Дурочка из переулочка» и многое другое.



Виджет Архива Смены

в этом номере

Голосуем Адеевщину

Читатели об «Истории одного обвинения», напечатанной в №№ 2 и 3 «Смены» за 1929 г.