Впервые мы встретились весной 1973 года, в марте. Они сидели за партами, из которых явно выросли. Полудетское любопытство к визиту корреспондента, невольное кокетство уживались в их взглядах с серьезной задумчивостью людей, которых ожидает в жизни что-то важное, «взрослое» - самостоятельность решения, необходимость выбора. Десятиклассники, выпускники, старшие в школе, они лишь по инерции откликались на традиционное обращение «мальчики», «девочки». Юноши и девушки были озабочены своим ближайшим будущим - «на носу» выпускные экзамены, предстоящий выбор дальнейшего пути.

Наименее робкие скрывают эту озабоченность под наивной бравадой: «Надоело учиться. Скинем экзамены - отдохнем вволю». Наиболее откровенные с грустью оглядывают класс: здесь все свое, родное, привычное, а что там, за дверью школы? Я наблюдал их на уроках и переменах, в торжественно-праздничную минуту последнего звонка и деловито-сосредоточенные часы выпускного сочинения, в незабываемые день и ночь прощального школьного бала...

Несмотря на явные перегрузки предэкзаменационных дней, они охотно приняли журналистскую игру - ответили на вопросы заочного интервью. Отвечали письменно, дома, то есть наедине с собой, при условии «неразглашения тайны» - поэтому, надо полагать, откровенно.

На основании этих ответов получился своеобразный коллективный автопортрет десятого класса «Б». Однако при всем разнообразии красок явно не хватало полноты оттенков, объемности, стереоскопичности. Тогда-то и появился замысел: «дорисовать» этот портрет сначала с помощью учителей «моих» десятиклассников, потом - с помощью родителей. Интервью было продолжено. Вслед за учениками свои 24 вопроса получили учителя и, наконец, родители. Почему по 24 вопроса (не 20, не 30)? Случайно так получилось. Может быть, подсознательно, потому что номер школы - 524 (пятьсот откинули - слишком много, 24 - в уме). Но почему 524-я школа? Коллега в случайном разговоре сказал: «Любопытная школа, там можно найти интересное». Для меня же это интересное было заключено в типическом (потому и подчеркиваю случайность).

Общие анкетные данные

Итак, школа № 524. Находится она на самой окраине Москвы, где сосредоточены многие заводы и предприятия. Это, как мы сейчас увидим, четко отразилось на социальном происхождении учащихся. В десятом классе «Б» - 32 ученика, в том числе 20 девушек и 12 юношей. По утверждению директора школы Иосифа Романовича Борухова, характерное соотношение для нынешних старшеклассников.

Сначала несколько общих наблюдений. На основании полученных данных можно предположить, что сегодня стереотип советской городской семьи выглядит так - отец, мать, двое детей (23 случая из 32).

В основном опрошенные юноши и девушки - дети рабочих. В 22 семьях и отец и мать работают на производстве. Социальный состав нашего общества в этом показателе нашел зеркальное отражение: рабочий класс был и остается главной (и по сути и по абсолютному большинству) производительной силой страны.

Далеко не праздным был вопрос о жилищных условиях десятиклассников. Возник он после того, как я увидел школу. Светлое пятиэтажное здание (здесь занимается 1 000 человек). Фонтан и микро-сад в фойе первого этажа. Спортивный и кинозалы. Кабинеты труда, оборудованные токарными и слесарными станками. Швейный «цех»... Школа дает ученикам многое, но не все - ведь здесь они проводят лишь третью часть суток. Две трети - дома.

Так вот, нет ли разрыва между условиями для учебы и жизненными условиями? Как полушутливо перефразируют сами десятиклассники, «бытие определяет сознательность». Что ж, как показал опрос, разрыва нет и «сознательность» должна быть наивысшая: 31 семья живет в отдельных квартирах, лишь одна - в коммунальной (общей), но и та готовится к новоселью.

... Да простит читатель личное воспоминание. Я кончал школу (тоже московскую, тоже в рабочем районе) 20 лет назад. В нашем десятом классе было 28 учеников. Лишь двое жили с родителями в отдельных квартирах. У остальных семей была комната, в лучшем случае две, в многонаселенных коммунальных квартирах.

Что стоит за аттестатом?

Задумывались ли вы всерьез, что такое аттестат, выдаваемый семнадцатилетнему гражданину нашей страны по окончании школы?

Обществу нужны хорошие специалисты, но это должны быть люди высокой нравственной закалки, рыцари многих качеств. Безграмотный демагог и аполитичный эрудит оказываются на соседних ступеньках бесполезности. Однако если уровень знаний в аттестате с относительной точностью выражен оценками по отдельным предметам, то общественная ценность молодого гражданина, оставляющего за спиной школьный порог, остается в этом документе, увы, необозначенной. Чувствуя эту уязвимость аттестата, школа прикладывает к нему характеристику выпускника, порой весьма безликую. Вопросами десятому «Б» я попробовал восполнить этот пробел в данном конкретном случае.

Итак, 30 из 32 десятиклассников - комсомольцы, все выполняют то или иное общественное поручение (некоторые без них, как они выразились, «жить не могут» - общественные натуры). В основном это помощь в занятиях младшим товарищам по так называемым разновозрастным отрядам (РВО). 524-я школа строит воспитательную работу по принципу, рекомендованному в свое время замечательным педагогом и писателем Антоном Макаренко. Ребята в РВО объединены по месту жительства: скажем, в одном отряде - соседи по подъезду в доме, человек 10 - 15. Старшие помогают младшим готовить уроки, проверяют их, организуют досуг. Польза взаимная: старшие привыкают к самостоятельности, младшие - к организованности.

Самостоятельность в решениях - качество, уже сейчас необходимое семнадцатилетним. Я спросил их: был ли в вашей жизни поступок, который поднял вас в глазах окружающих? В основном «не было», «не знаю», «не помню». Пожалуй, в этих ответах пером руководила скромность. Потому что те, кто «вспомнил», рассказали истории достаточно показательные.

«Наверное, когда мы с другом заступились за девушку, к которой привязался пьяный парень».

«Однажды загорелся дом. В нем никого не было, только в будке у веранды была привязана собака. Начали взрываться канистры с бензином. Огонь подступал к будке... Мне было очень страшно, даже сейчас не могу представить, что эта собачонка могла сгореть. У нее были такие грустные и испуганные глаза. Не помню - как, но я ее спасла...»

«Ехал в метро. Какой-то парень нагло уселся перед стариком. Я попросил его встать. Он ухмыльнулся. Пришлось поднять силой и вытащить из вагона...» Этот эпизод напомнил мне ситуацию из зарубежного фильма «Инцидент», который шел на наших экранах: два хулигана безнаказанно терроризируют пассажиров вагона в метро, издеваются над стариками, пугают детей. Здесь сходство в месте действия, но отношение к проявлению хамства, жестокости разное: 17-летний мальчишка оказался более самостоятельным и решительным, чем многие взрослые того «затравленного» вагона.

Сравнение всегда хромает. И все же вспоминаю еще одно свидетельство: оно принадлежит учительнице из Нью-Йорка Бел Кауфман, написавшей несколько лет назад повесть о школе, имевшую у нас шумный успех, - «Вверх по ведущей вниз лестнице». Недавно она вернулась в школу и ужаснулась переменам, происшедшим здесь. Рассказывая о внутреннем опустошении и унынии, царящих в душах учеников, она приводит такую деталь: «...на доске красуется надпись: «Конец мира - сегодня, ровно в 5.30». Интересно, что пишут они на классных досках в других школах, в других городах?»

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.