– Скоро надоест: одно и то же делаешь ведь. А вот чтобы не однообразно было, поменяем операцию. Прискучило наконечники собирать – возьмемся за корпус пистолета. Давай отвертку, покажу...

Спустя несколько дней Юру поставили за новый верстак; Анастасия Дмитриевна тогда допоздна ждала сына дома, уже начинала беспокоиться. Сын же остался вечером в цехе, приводил верстак в порядок, раскладывал удобней инструменты – так, чтобы к началу завтрашней смены все было готово.

А через неделю, едва «обжив» рабочее место, Капаев уехал на полмесяца в подшефный совхоз. Как ученик и подросток, мог бы и не ездить, но напросился сам, и наставник одобрил, поняв, что не хочется Юре быть на особом положении.

Работа в совхозе не загородная прогулка. О возрасте там не спрашивали: приехал – будь добр, выполняй норму – собери за день двенадцать ящиков яблок. Вернувшись из совхоза, где вполне справлялся со «взрослыми» нормами, Юра прозрачно намекнул Сидорову, что и здесь, в цехе, тоже может... справиться. Так что пришлось Дмитрию Ивановичу несколько придерживать, охлаждать пыл новичка. Возможно, он немного и перестраховался, но и понять его нужно: пистолеты – это тебе не яблоки. Только через месяц, убедившись, что парень совсем освоился и может осилить норму – 60 пистолетов в месяц, – Сидоров сообщил мастеру, что, по его мнению, Юре следует присвоить второй разряд.

...С первых дней приметила новичка Оля Тургенева, комсомольский секретарь цеха. (Здесь, кстати, не принято ждать, когда новый человек сам соберется в комитет комсомола или в цехком.)

– Я для тебя книжку о нашем заводе достала, – сказала Оля. – Домой дать не могу, один экземпляр всего. Приходи в комитет, там почитаешь,

ладно?

Несколько дней подряд, едва пообедав, Юра появлялся в тесной комнатке, где расположился комитет комсомола. Оля незаметно расспросила о работе, о школе, об увлечениях. Тут-то и выяснилось, что Юра неплохо рисует, в школе стенгазету оформлял.

– Вот здорово! – обрадовалась Тургенева. – Мыцеховую газету хотим выпускать, а художника нет. Берись ты, Юра, а? Что понадобится бумага, кисти, краски – достанем. Считай, это твое первое комсомольское поручение.

...Словом, все складывалось как нельзя лучше, но... начал Юра подмечать: если кто-то из рабочих заболевал, то его верстак пустовал – и никого конкретно это не беспокоило. Такова одна из негативных сторон индивидуальной сдельщины. Говорил Юра об этом и с Сидоровым и с другими молодыми рабочими... впрочем, не буду преувеличивать, будто по инициативе новичка все изменилось, но и Юрин голос был не лишним, когда решали создать на участке комсомольско-молодежную бригаду. Бригадиром выбрали Сашу Мартынова – по возрасту, кстати, чуть постарше Юры. Теперь они и сами недоумевают, как могли раньше работать индивидуально. Нет, что касается продукции, все осталось по-прежнему, те же пистолеты. Изменились взаимоотношения. Теперь, если кто-то из членов бригады отсутствует, его работа между всеми распределяется. Исчезли мелочные подсчеты после смены («А на сколько там я сегодня наработал?»): план, обязательства единые и будут сделаны независимо ни от чего.

Юра сам подсчитал: чтобы не подводить бригаду, чтобы она могла выполнить все то, что Мартынов обещал на открытом комсомольском собрании цеха, надо и ему каждый день норму на 130 – 135 процентов выполнять... В конце первого месяца работы по бригадному методу мастер подошел к Юре и сказал, что включил его в список на премию за лучшие показатели среди подростков.

...План, проценты, показатели... Все это важно, конечно, но достаточно ли для того, чтобы у подростка появилась привязанность именно к этому заводу, к этому цеху? А если на работе ему скучно, если хотите – одиноко?!

В бригаде Саши Мартынова домашняя – в хорошем смысле – атмосфера. В свободные минуты не увидишь, чтобы каждый сам по себе, у своего верстака в одиночку сидел. Только тесным кружком. Полный набор игр имеется: шахматы, шашки, домино. Сидоров даже шашечный турнир организовал. Юра, правда, играть с ним не рискнул: хоть и пять классов всего у Дмитрия Ивановича, но что касается шашек...

«Неофициальная» обстановка в бригаде, между прочим, на Юру тоже влияние оказала. Первые месяцы стеснялся, а потом незаметно для себя начал влезать в жаркие споры, дискуссии. О чем спорят? Вопросы разные: от хоккея до международного положения. Юрин голос ребята чаще слышат, когда о каких-либо исторических событиях разговор заходит. Это его давнее увлечение – исторические романы. В тумбочке у верстака обязательно какая-нибудь новая книга лежит.

Перед праздниками администрация цеха разрешает продлить обеденный перерыв на полчаса – для концерта. Художественной самодеятельности негде репетировать – что ж, устраиваются в раздевалке; нет сцены – тоже не беда, располагаются прямо в цехе на пятачке между станками; микрофон сломался – и это никого не смущает. Нет оркестра – его с успехом заменяет обычный баян. И рабочие тянутся послушать в исполнении своих товарищей немудреную песенку, басню, частушки, исполненные просто, от души. Штрих, деталь из жизни цеха, но я видел, с какими подобревшими лицами расходились люди после такого концерта. Кто знает, может, именно эта веселая передышка в работе прогонит у кого-то мрачные мысли, снимет раздражение, обиду. Наконец, просто сблизит людей. Саша Мартынов мне говорил: нет цеха дружнее двенадцатого. И этому можно верить. Конечно же, они умеют не только петь и в шашки играть – заводское переходящее Красное знамя почти каждый месяц именно в этом цехе... Весной заводская многотиражка опубликовала репортаж о комсомольском собрании в двенадцатом цехе. Нашлось в репортаже несколько строчек и о Юре Капаеве, о том, что хоть и подросток по годам, но по положению – равноправный член бригады: от старших не отстает и вообще чувствует себя уверенно. Добавить бы к этому еще несколько строчек: близкие к новичку люди – наставник, бригадир, комсомольский секретарь – сделали все, чтобы подросток быстрее утвердился на своем месте, в своем рабочем призвании. Так что уверенность его в себе – их общая заслуга.

...Недавно военкомат послал Юру в автошколу, на курсы шоферов. Изучил он дизельные двигатели, получил шоферские права, теперь может управлять любым грузовиком. В семнадцать лет две солидные специальности иметь – слесаря-сборщика и шофера – совсем неплохо. Выходит, не оправдал он школьную характеристику лентяя и нерадивого ученика. То, что рабочий коллектив на него свое влияние оказал, – конечно, без сомнения. Но на пустом месте качества настоящего рабочего человека быстро не появились бы. Нет спору, пока существуют школьные оценки, способности подростка ими и будут определяться. Но вот что, например, пишет наш выдающийся педагог В. А. Сухомлинский:

«Мы считали, что если школьник усердно выполняет трудовые задания в школьные годы, то с таким же усердием он будет относиться к труду и после окончания школы; Жизнь же убеждала, что это далеко не все: ученик может добросовестно выполнять, что от него требуется в школе, но... он морально не подготовлен к жизни, нередко даже при наличии практических умений и навыков». Бывает, значит, что школьные и жизненные оценки расходятся. Ситуация с Юрой как раз и служит подтверждением этому.

И еще одно: на заводе над Юрой уже не довлела репутация троечника. Перешагнув заводскую проходную, он оставил этот неприятный «груз» в прошлом. Однако и в цехе, хотя и не педагоги здесь работают, тоже выставляют оценки человеку. Негласный экзамен новичок держит каждый день – Саша Мартынов это мне объяснил, что называется, на пальцах:

– Видишь, ящики с заготовками стоят. Надо их разнести по рабочим местам; Одного мастер попросит помочь, а тот в ответ: «Пять рублей». От Юры не услышишь такого – без слов пойдет и сделает. Умиляться этому мы не будем, но запомним: за помощью к Юре обратиться можно. Чтобы норму не выполнил – такого не бывало с первых дней. Как договаривались – на 130 процентов. Что еще? Он может на час раньше уходить с работы, но, мне кажется, он всегда вместе со всеми нами уходит. Нарушение КЗоТа? Но

чисто по-человечески это вызывает симпатию.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.