Три измерения

И Преловская, А Скрыпник| опубликовано в номере №821, август 1961
  • В закладки
  • Вставить в блог

Три человека говорят об одном. Не привыкший к излияниям чувств, Леша Данченко признается:

- Я его сначала побаивался... И Леша застенчиво улыбается... Гена Цветков, парень горячий и резкий, в сердцах бросает:

- Ну и насолил он мне в свое время! А разметчик Виктор Хрипунов неопределенно покачивает головой и говорит:

- Чудак человек! Бывают же такие... Трое говорят об одном - о мастере Зару-баеве. Говорят по-разному. Кому же из них верить? Если посмотреть в глаза... Лешка появился в цехе неприметно. Молчаливый, маленький, колючий. Всё детали на пол ронял. Уронит и испуганно оглянется: никто не заметил? На Лешку не обращали внимания, пока не узнали, что он отбывал в колонии наказание. Полезли к Лешке с расспросами, как и что. Лешка смотрит исподлобья, молчит. И вдруг чей-то строгий голос:

- Ну, чего пристали к парню? А ну, марш к станкам! Ребята, как воробьи, врассыпную. Перед Лешкой - мастер. Пожилой, глаза усталые. Но Лешка по привычке в глаза не смотрит. Мастер ни о чем расспрашивать не стал. Поднял кальку, которой Лешка прикрыл испорченные детали, и молчит. Лешка еще больше затосковал. Даже вспотел от огорчения.

- Я переделаю, - сказал он, глядя куда-то мимо лица мастера. - Я постараюсь...

- Тут уже ничего не переделаешь, - мастер повертел в руке деталь, - тут дело посерьезнее... Сердце у Лешки упало и покатилось неведомо куда: «Погонят с завода».

- Это, дружок, брак, - ворчит мастер, - Ну, что у тебя тут? Почему деталь запорол? Неделю спустя смотрит Лешка: мастер о чем-то начальнику цеха говорит, поглядывает в его сторону. «Не иначе, про детали рассказывает», - заключает Лешка. В цехе стоит гул от машин. А если б вдруг случилось, что замолкли бы все станки, Лешка бы услышал:

- Что тебе стоит, преподнеси лично парню, - просил мастер.

- Ты, Яковлевич, как ребенок, честное слово! - морщится начальник цеха. - Не все ли равно, здесь он ее получит или у станка.

- Для этого парня не все равно. Понимаешь?.. В обеденный перерыв подходит к Лешке начальник цеха и на виду у всех вручает характеристику: Лешка поступает в вечернюю школу. Первому в цехе вручает. Лешка стоит смущенный и счастливый. А в стороне мастер неприметно улыбается. Но Лешка не видит этой улыбки. Он ведь не знает, о чем был у мастера разговор с начальником. Не знает он и о разговоре мастера с Толей Тимофеевым. Толя - лучший токарь в цехе. Мастер просит его:

- Ты бы помог Данченко.

- Ершистый он парень какой-то... - неохотно отзывается Толя.

- А вы не лезьте к нему с глупыми расспросами, он и не будет ершиться. У Толи все горит в руках. Каждое движение продумано, рассчитано. Привязался к нему Лешка. Стал ходить по пятам. Подружились. Только однажды остался Лешка один. Как раз тогда, когда Толя ему был так нужен... Возвращались с экскурсии в Петродворец. Устали и сидели молча. А Лешку так и подмывало рассказать о том, как он сегодня познакомился с девушкой. Наконец он не выдержал и рассказал.

- У меня и косынка ее осталась... Сияющий от счастья Лешка стал показывать всем косынку. Посыпались насмешки.

- Вот тебе и тихоня! Лешка не знал, куда деваться от стыда. Эх, если б рядом был Толя! И тут подошел мастер. Сел рядом с Лешкой, посмотрел на ребят так, что все они прикусили языки, и сказал:

- А помните, как у Пушкина про любовь?.. Лешка обернулся, поглядел на мастера и вдруг увидел, что глаза у него добрые-добрые. А раньше Лешка не знал этого, потому что была у него привычка не смотреть в глаза. Замок величиной с подкову Кому не льстит, когда его хвалят. И, разумеется, Геннадий Цветков гордился тем, что его имя нет-нет да н мелькнет в заводской многотиражке. Геннадий привык к похвалам, и хоть он не признается в этом даже себе, его самолюбие было бы задето, если б вдруг перестали замечать в цехе, что у Генки Цветова руки золотые. Затем и бережет Геннадий как зеницу ока свой инструмент. Аккуратно раскладывает, по-особенному, с секретом заточенные метчики в тумбочку. И хоть бросают на его тумбочку ребята косые взгляды, Геннадий не обращает на это внимания: пускай себе завидуют. Только один человек заставляет его порой потупиться. Это мастер Зарубаев. Когда Геннадий кончает смену, подходит мастер и глядит, как он навешивает на тумбочку замок величиной с подкову.

- Ну и замок! - замечает мастер. - Неудобное это дело. Сейф куда проще - щелкнул ключиком и готов... Генка смотрит и не поймет: то ли издевается над ним Зарубаев, то ли просто так шутит. «И что он ко мне пристал! Ну и вредный же мужик, - досадует Геннадий. - Другие ведь тоже замки вешают. Один я, что ли?» На собрании Сергей Яковлевич говорит ребятам:

- Брака в цехе много. Вот если бы у всех был такой инструмент, как у Геннадия Цвет-кова. Милое дело! А после смены опять стоит и, чуть склонив голову набок, внимательно смотрит, как Гена прячет инструмент в тумбочку. «Смотри себе на здоровье...» - насмешливо думает Цветков. И даже начинает потихоньку насвистывать. Но где-то в глубине души у него поселяется тревожное чувство. Впрочем, Геннадий не пытается в нем разобраться, только насвистывает чуть громче... Следующее за тем событие поражает Геннадия, как гром. Подойдя однажды с ключом к своей тумбочке, он видит, что дверца открыта и замок валяется рядом. Геннадий бросается, пересчитывает метчики. Все на месте, но он возмущенно кричит:

- Безобразие! Где такой закон, чтобы замки чужие ломать?! На шум приходит Зарубаев.

  • В закладки
  • Вставить в блог
Представьтесь Facebook Google Twitter или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.

В 4-м номере читайте о знаменитом иконописце Андрее Рублеве, о творчестве одного из наших режиссеров-фронтовиков Григория Чухрая, о выдающемся писателе Жюле Верне, о жизни и творчестве выдающейся советской российской балерины Марии Семеновой, о трагической судьбе художника Михаила Соколова, создававшего свои произведения в сталинском лагере, о нашем гениальном ученом-практике Сергее Павловиче Корллеве, окончание детектива Наталии Солдатовой «Дурочка из переулочка» и многое другое.



Виджет Архива Смены