Тайна "Цицерона"

— Сэр! У меня есть кое-что новое в отношении этого «Цицерона». Он, конечно, работает с нашим коллегой Мойзишем. Я сразу понял, что адмирал* сейчас не очень заинтересован в секретах Альбиона. И доктор Леверкюн больше думает о мире, чем о сейфе почтенного сэра Хью.

______

*То есть Канаряс — шеф «Абвера».

— Наши люди по пятам ходят за Мойзишем. Удалось установить, что он встречается с каким-то типом. Это туземец, но лица мы не смогли рассмотреть. Он чертовски осторожен.

— Вчера я сам чуть не наступил Мойзишу на хвост. Они встречаются в автомобиле... Но где-то у Британского посольства парень все-таки выскочил...

— Вы понимаете, что мы не можем ждать. Меня все время торопят сверху.

— Сэр! Наружного наблюдения недостаточно. Нам нужно подсунуть в немецкое посольство своего человека... У меня уже есть некоторые идеи по этому вопросу.

Д-р Капп был дипломатом кайзеровской школы. Но, несмотря на долгую службу, он не смог подняться выше второстепенных должностей: ему так и не удалось достичь ранга посла. Много лет он провел в качестве генерального консула в Бомбее, а затем надолго осел в шумном Кливленде. Здесь, в американском штате Огайо, на берегах озера Эри, прошли годы детства и юности его единственной дочери. Два сына Каппа давно служили фюреру — они были офицерами вермахта, но любимица отца орнелия везде сопровождала его. В Америке она училась и в школе и в колледже. В Германии она почти не жила. Большинство ее друзей были американцами, в Америке она нашла свою первую девичью любовь.

С. началом войны папаша Капп был переведен в Италию, а затем в Софию. В 1943 году Корнелии было 23 года, фюрер мог позвать и ее на службу рейху. Но отец предпочитал, чтобы она исполняла долг немецкой женщины рядом с ним. При его обширных связях было нетрудно устроить Корнелию на службу в немецкое посольство в Софии.

Вечер уже спустился на улицы Софии. В последнее время в столице Болгарии стало неспокойно. Участились случаи нападения на немцев. Несмотря на то, что в городе развернуло деятельность и гестапо (болгарская полиция не справлялась), положение не изменилось к лучшему. В германской миссии шепотом передавали сообщения о новых операциях неуловимых партизан.

Корнелия уже погасила свет в спальне, когда горничная постучала в дверь:

— Фрейлейн Корнелия, вас просят к телефону...

— Корнелия! Это я. Надеюсь, ты меня еще не забыла?

— Ты здесь?

— Мы должны встретиться завтра...

Парк царя Бориса в Софии в 1942 — 1943 годах был местом расквартирования офицеров, чиновников и матросов «Командования группы морских сил «Юг» — гитлеровской военно-морской базы на Черном море. Болгары предпочитали теперь обходить это место. Корнелия быстро шла по аллее, направляясь к условленному месту. Она не заметила, как перед ней вырос молодой немецкий офицер в мундире с шитыми серебром петлицами — знаками отличия службы генштаба.

— Вот видишь, я тебя встретил еще раньше!

— Что это за маскарад? Я ничего не понимаю!

— Давай сядем, Корнелия. Я все тебе объясню. Надеюсь, ты та же, что и там, в Кливленде. Ты ведь не забыла наши встречи и наш разговор перед разлукой?

Не стоило большого труда склонить увлекающуюся девушку к сотрудничеству с американской разведкой. Для циничного, расчетливого американского разведчика, умелого ловца «душ», ее чувства к нему ничего не значили. Она была всего лишь пешка в большой игре.