Еще сновали по морям парусники ганзейских купцов, еще не были достроены знаменитые готические соборы и всего лишь тринадцать лет исполнилось Альбрехту Дюреру, когда по заказу Ревельских горожан в мастерской Хермена Роде, художника из вольного города Любека, ваялись эти скульптуры. У Роде в искусстве был соперник. Заказчики, словно желая сравнить их мастерство, обратились к нему. Так появились в Таллине два позднеготических алтаря Хермена Роде и Берндта Нотке, каждый из которых счел бы ныне за честь иметь в своих музеях любой город Европы.

Нельзя сказать, чтобы ревельцы, а впоследствии таллинцы безразлично относились к драгоценным творениям Нотке и Роде. За пятьсот лет их обновляли уже не единожды. Но благородство намерений значительно превышало результаты. Стоило посмотреть на фотографии, сделанные перед началом реставрации, чтобы без объяснений понять, почему специалисты назвали первые впечатления после осмотра алтарей «безотрадными». Безотрадным выглядело то, что увидели реставраторы. Ну, а скрытое от глаз? Последовало тщательное технико-технологическое исследование, фотографирование живописи и скульптуры в инфракрасных и рентгеновских лучах. Это дало ценнейший материал для искусствоведов, поскольку выявились скрытые красками и грунтом наброски художника. Реставраторов изучение убедило, что восстановление первоначального облика алтарей куда сложнее, чем можно было предположить.

Когда я вошел в зал, одна из скульптур работы Роде как раз находилась на столе, напоминавшем операционный. Инструменты, поблескивавшие в руках реставраторов, тоже походили на хирургические, но я уже знал, что разрабатывать их сотрудникам института пришлось самостоятельно. Александр Богданов, занятый расчисткой лика скульптуры, уступил окуляр микроскопа. При сорокакратном увеличении «грань веков», подсвеченная специальной лампой, выглядела особенно рельефно. Контраст между расчищенным участком и фрагментом скульптуры, еще не затронутым реставратором, был очевиден. Освобожденный от поздних мазков, от многовековой копоти и пыли лик смотрелся светлым и праздничным. Не дни и не месяцы требуются реставраторам, чтобы зрители смогли ощутить, почему же так поражали современников таллинские алтари. Годы миновали, прежде чем на родине Роде и Нотке в ганзейском городе Любеке тамошние специалисты аплодисментами встречали доклад советских реставраторов об их успешной работе.

Нередко, стараясь подчеркнуть достоинства сотворенного в наше время, мы упоминаем о вековых традициях.

— Но их-то в реставрации, по сути дела, нет, — сказал мне заведующий сектором полихромной скульптуры Николай Георгиевич Брегман. — Вернее, традиции существуют, но в сравнении с возрастом памятника они совсем молоды. И что считать традицией? Традицией, на мой взгляд, должно стать понимание того, что каждый памятник по-своему уникален, значит, и технология работы над ним во многом индивидуальна. И как можно меньше домысливать, иначе... искажения неизбежны. К тому же мы работаем не для себя, надо думать о том, что ждет памятник после реставрации.

— Но разве ему может что-либо угрожать?

— Скажем, на скульптурах и алтарных створках Роде есть участки, покрытые синей краской. Удалять запись, не повреждая слоя этой краски — азурита, мы уже умеем. Но экспонироваться скульптуры будут не в стеклянной витрине, а в большом зале, где поддерживать идеальные условия еще не удается. Мы не стремимся к полному раскрытию авторского слоя, пока нет возможности обеспечить хранение так, чтобы ни один из элементов не пострадал. Иначе памятник вновь окажется под ударом времени. А реставраторы для того и работают, чтобы путешествие памятников во времени стало если и не бесконечным, то неизмеримо долгим и продолжалось в тех эпохах, куда никому из нас уже не удастся заглянуть...

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.