Море бушевало всю ночь. Тяжёлые волны с грохотом обрушивались на помост пристани, где были сложены в ожидании отправки на буровую массивные трубы, стальные тросы и ящики с запасными частями для механизмов.

Начинался рассвет. В мутноватом сумраке можно было рассмотреть колыхающиеся контуры баркасов и катеров, небольшой приземистый домик пристани и около неё невысокого человека в ватнике, беспокойно прогуливающегося вдоль причала.

Человек посматривал то на море, то на часы. При этом его худощавое молодое лицо суровело: чёрные брови сдвигались, в глазах появлялись огоньки решимости.

- А, Магерам... Здорово! Ты что... или с вечера дежуришь?

- С вечера...

Магерам Нагиев, бурильщик из бригады Ага Найматуллы, пришёл на пристань ещё вчера, чтобы перебраться с людьми своей вахты на буровую, которая находилась в море, в трёх километрах от берега. Но шторм швырял баркасы. О выходе в море не могло быть и речи. Сменщик его, Изят Додаш, должен был работать подряд две смены. Это беспокоило Магерама, и он не спал всю ночь.

- Где твои ребята? Мы готовы их доставить, хотя море ещё не совсем спокойно, - сказал Александр Уманский, капитан катера «Степан Разин».

... Катер не мог пристать к сваям буровой: это грозило ему гибелью. Нужно было в какие - то доли секунды, когда судно проходило площадку буровой, вскочить на балки и вскарабкаться на настил из труб и досок, находящийся на уровне пяти метров над водой. Малейший просчёт в движении - и человека может прижать бортом к свае, раздавить. Поэтому в штормовую погоду сообщение с вышками, как и работы на них, прекращаются. Рабочих увозят на берег. Но бывает, что шторм налетит неожиданно, и бригады остаются на буровых. Так случилось и на этот раз.

Катер, то вздымаясь, то опускаясь, искусно прошёл в полуметре от свай и тотчас отчалил. Одно мгновенье, но и его было достаточно, чтобы ловкие ребята Нагаева оказались на площадке буровой. Они весело помахали скрывавшемуся в волнах катеру и тотчас же бросились на буровую.

Было восемь часов утра. Нагиев тут же принял вахту от Изят Додаша и, выслушав указания старого мастера Ага Найматуллы, встал к лебёдке.

За спиной бушевало море: ветер рвал тросы, трепал камышовые маты, которыми была защищена площадка буровой, грозил низвергнуть в пучину и людей и оборудование. А прямо перед ним, освещенный ярким летним солнцем, расстилался величественный Баку.

Машины работают ритмично. Магерам, встав у лебедки, следит но приборам за ходом бурения, поглядывая на своего помощника Каримова Чамала, крепкого, неутомимого парня. Здесь же стоит и верховой Степан Арутюнов. Магерам любуется его ловкостью, смелостью, быстротой и сноровкой в работе... Нравится ему и совсем ещё юный Арасатов Мурат. Он худ, щупл, мал ростом, но руки его сильны и цепки, движения быстры.

Магераму радостно смотреть, с какой быстротой и находчивостью они выполняют каждое его приказание. Это успокаивает его: если так же чётко работа пойдёт и дальше, они закончат скважину с честью. Насосы под большим давлением нагнетают глинистый раствор в скважину. Он по трубам проходит на дно, попадает на лопасти турбины и приводит её в движение; та, в свою очередь, приводит в движение долото, которое бурит породу. Обратно глинистый раствор поднимается в пространстве между трубами и стенками скважины и, поднимая со дна забоя размельчённую породу, укрепляет стенки скважины.

Магерам всё время заглядывает в геолого - технический наряд. Он давно знает его наизусть, а всё же смотрит: к этому приучил его опытный бригадир. «Осторожность никогда не мешает», - говорит Ага Найматулла.

Магерам уверенно наблюдает за работой машин. Иногда он сам удивляется этой уверенности. Откуда она взялась? Ведь всего четыре года назад робким юношей пришёл он на буровую и предстал перед испытующим взглядом мастера. Он знал, что не так легко досталась слава этому скромному, трудолюбивому человеку.

Вспоминается Магераму, как началась его дружба с мастером. Долго Ага Найматулла расспрашивал Магерама о его родной деревне, о белых хлопковых полях и тучных виноградниках, о близких друзьях, о том, в какой среде он жил и чем занимался.

Рассказал Магерам ему тогда о сельской комсомольской организации, в которой рос и воспитывался; много было там хороших, верных друзей.

- Не тоскуй, Магерам! - сказал мастер. - У нас на промыслах тоже дружные комсомольцы. Верю, встретят тебя с душой! А будешь хорошо работать и учиться, примем тебя в партию.

Эти простые, сердечные слова старого мастера - коммуниста ободрили Магерама. Он вошёл в комсомольскую семью нефтяников с твёрдой верой в себя и в будущее. В этой семье он сразу почувствовал себя своим, в ней было что - то близкое, родное...

- Что, Магерам, долото затупилось? - прерывает мысли Нагиева мастер.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.