Смерть командарма

Георгий Березко| опубликовано в номере №461-462, август 1946
  • В закладки
  • Вставить в блог

Комиссар, слушая его, болезненно морщился от бессознательного напряжения.

- Ну, рассказывайте новости, - попросил он.

- Поздравляю вас, - твёрдо сказал Волошин. - Поздравляю и благодарю... Командующий фронтом лично намерен прибыть сюда. Думаю он уже в пути Рябинин молчал, полуприкрыв морщинистыми веками глаза, приготовившись слушать дальше, и комиссар заторопился, боясь что не успеет задать свой вопрос.

- Сергей Антонович, - решившись, начал он, - как семья ваша? Если надо что-либо сделать...

- Какая у меня семья? - сказал командарм. - У отца семь душ детей было, а у меня вот никого...

Он перевёл дыхание и продолжал:

- Отец мой железные дороги строил... потом путевым обходчиком служил... Помните, как это у Некрасова говорится: «Прямо дороженька, насыпи узкие... А по бокам-то всё косточки русские...» Старые стихи, правдивые...

Лукаво сощурившись, генерал посмотрел на члена военного совета. Тот ответил изумлённым взглядом. Было грустной неожиданностью то, что Рябинин, видимо, не понимал своего положения. И комиссар внутренно содрогнулся от улыбки этого не общительного обычно и так поздно смягчившегося человека.

- Я Некрасова в своё время наизусть читал, - продолжал командарм. - Может, я и отстал, я понимаю... Старики - народ консервативный.. Я осенью этой в Туле был. Я там молодым мастеровал когда-то... В партию там вступил. В боевой дружине состоял. А старых друзей, поверите ли, не нашёл нынче... И то сказать - некогда было их разыскивать, немец под городом стоял.

Рябинин помолчал отдыхая.

- Бобылём вековать придётся, - снова заговорил он. - Что теперь делать? В молодости остерегался семьёй заводиться. Какая, думал, у профессионального революционера может быть семья? А потом вижу: опоздал...

- Солдату без семьи спокойнее, - сказал комиссар.

- У солдата, Пётр Андреевич, своя семья... Слышали, как бойцы у нас разговаривают? Незнакомого человека отцом зовут, пожилую женщину - матерью, девушку - сестрицей... Меня, когда помоложе был, все дети дяденькой называли... Теперь уж я дедушкой стал. Вот и получается, что у меня внуков больше, чем у кого другого...

- Это вы правы, - обрадованно проговорил Волошин. Долгая беседа утомила, однако, генерала. Он слушал ещё некоторое время с интересом, но сам почти не говорил. Незаметно он задремал, и комиссар с Юрьевым тихо вышли.

- Нет, не могу поверить, что он умирает, - сказал за дверью Волошин.

- Это эйфория... - тихо ответил Юрьев. - Обманчивое возбуждение - странный, мрачный симптом.

Командарм пробудился уже после полуночи, охваченный нетерпеливым желанием встать с койки и уйти. Он беспокойно водил глазами по потолку, по стенам, сложенным из тёсаных брёвен, по дощатому крашеному полу, блестевшему в световом кругу лампы. Неведомая угроза как будто таилась поблизости, и о ней предупреждало внезапное подозрение... Кто-то прошёл в соседней комнате звоня окованными подошвами, и Рябинин насторожился... За окном прогромыхала телега, донёсся голос повозочного, понукавшего лошадь... Потом послышался стук копыт по мягкой земле; он быстро удалялся, и командарм остро позавидовал ускакавшему всаднику. «Надо и мне ехать, надо ехать!» - повторял Рябинин про себя, хотя и не знал, куда именно. Он ужаснулся вдруг тому, что уже опоздал, проспав все сроки, и внезапная мысль осенила его. Командарм понял, что он умирает; однако в первую минуту испытал даже облегчение: так просто всё объяснилось. Он почти не чувствовал боли, но вся нижняя часть тела была уже неживой: он догадался об этом, перестав её ощущать... И Рябинина покинуло чувство будущего, то есть того, что наступит для него новый день, новый год или пройдёт десятилетие. Только за тем он и хотел бежать из этой комнаты, что никогда больше - теперь он знал - ему не выйти отсюда.

Некоторое время генерал осваивался с состоянием человека без завтрашнего дня, точнее, силился представить себе, что из этого следует. Сознание неожиданного одиночества было полно такой тоски, что на секунду командарм изнемог.

- Сестра! - позвал он, и собственный голос прозвучал для него по-новому.

Но в мире без будущего, где Рябинин находился, всё слышалось или выглядело, как незнакомое.

  • В закладки
  • Вставить в блог
Представьтесь Facebook Google Twitter или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.

В 4-м номере читайте о знаменитом иконописце Андрее Рублеве, о творчестве одного из наших режиссеров-фронтовиков Григория Чухрая, о выдающемся писателе Жюле Верне, о жизни и творчестве выдающейся советской российской балерины Марии Семеновой, о трагической судьбе художника Михаила Соколова, создававшего свои произведения в сталинском лагере, о нашем гениальном ученом-практике Сергее Павловиче Корллеве, окончание детектива Наталии Солдатовой «Дурочка из переулочка» и многое другое.



Виджет Архива Смены

в этом номере

Клятва

Творец фильма

Акимов внук

Рассказ