След обрывается у моря…

Анатолий Ромов| опубликовано в номере №845, август 1962
  • В закладки
  • Вставить в блог

«Анну-Марию Р.» – аккуратную, с хорошими обводами корпуса, белую промысловую шхуну мы обнаружили довольно легко. Еще когда она была скрыта в тумане, я по локатору определил ее местоположение. Она шла на расстоянии около восьми миль от берега, значительно углубившись в наши территориальные воды. Что ей было нужно? Это-то и должна была выяснить осмотровая группа во главе с помощником командира корабля – тем самым скуластым и худощавым офицером, которого я видел утром.

Я стоял на мостике и разглядывал шхуну в бинокль. Волновался ли я? Да, конечно. Но только сейчас, несколько месяцев спустя, я понял, что значит настоящее волнение. Я понял, что если обычно человек, впервые приступающий к работе, излишне волнуется, то на границе – наоборот. Новичок еще не умеет волноваться, он еще не научился волноваться по-настоящему.

Я тогда волновался, но даже и не подозревал, что настоящему, «профессиональному» волнению меня сможет научить только опыт, только жизнь на границе. Мне предстояло узнать, что постоянная тревога, волнение, ставшее обычным состоянием, постоянное напряжение сил помогают пограничникам обнаружить, задержать и обезвредить нарушителя, когда бы он ни появился и в каком бы виде ни пытался пройти границу.

Но в те несколько часов, начиная с момента, когда в утреннем тумане нам открылся силуэт «Анны-Марии Р.», и до того, как мы привели ее в один из портов на побережье, я рассуждал совсем иначе.

Правда, я немного растерялся, а в какой-то момент даже испугался, но волнения – настоящего волнения – не было.

Мы подали на шхуну сигнал: «Застопорить ход, поднять государственный флаг!» Видимо, у нашего корабля был внушительный вид–приказ был немедленно исполнен. Шхуна легла в дрейф, на первой мачте медленно пополз вверх маленький флаг одного иностранного государства. Теперь предстояло сделать главное – высадить на борт шхуны осмотровую группу.

Было сильное волнение. Подлетая на крупной волне, наш корабль все ближе и ближе подходил бортом к «Анне-Марии». Старший лейтенант Соин и пятеро матросов, вооруженные пистолетами и одетые в красные спасательные надувные жилеты – необходимая принадлежность осмотровых групп, – стояли у лееров, молча наблюдая за шхуной. Они должны были выбрать удобный момент и прыгнуть на борт шхуны – прыгнуть все вместе и так, чтобы не сорваться в море, не попасть между бортами корабля и судна-нарушителя.

Удастся или нет? Большая волна мешала подойти, казалось, что вот-вот произойдет самое худшее – мы навалимся бортом на шхуну, разобьем и ее и себя.

– Пошел! – вдруг, когда я меньше всего ожидал этого, негромко крикнул Соин. Все шестеро перелетели через полоску воды, отделявшую нас от шхуны. У меня сжалось сердце – ноги одного из матросов соскочили с узкого привального бруса шхуны. Он не рассчитал прыжок и сорвался вниз. Его спасла цепкость: он повис на леерах, и скоро сосед помог ему выбраться на палубу.

И тут я вдруг перестал волноваться. Соин передал нам, что «Анна-Мария» – рыболовная шхуна, экипаж–четыре человека. Сети и снасти мокрые, в трюме обнаружено значительное количество только что выловленного лосося. Рыба, конечно, была добыта в наших водах.

В порту, куда мы доставили шхуну, мне пришлось изрядно попотеть, составляя подробный отчет о задержании. Сидя за этим кропотливым делом, я поневоле изучал все детали происшествия. Они меня мало радовали... Единственный нарушитель, пойманный на (границе за долгие месяцы, оказался самым заурядным браконьером! Обнаружение и поимка его, если не считать высадки осмотровой группы, оказались совсем не сложным делом. Не было даже намека на сопротивление. Капитан шхуны полностью признал свою вину и был готов уплатить штраф. Вот тебе и «задержание»!

Я учусь волноваться

«Товарищ лейтенант, – осторожно говорит кто-то наверху. – Шесть тридцать, товарищ лейтенант...» Это я слышу во сне. И внезапно, спохватившись, что это не сон, резко поднимаюсь, сажусь. Трясу головой, пытаясь сбросить непреодолимое, какое-то болезненное оцепенение. Смотрю на часы. Шесть тридцать четыре. Значит, я спал два с половиной часа...

Трудно передать мое незавидное состояние в этот момент. Трещит, разламывается голова. Сон был слишком короток, чтобы освежить ее. Ноет все тело, вымотанное многодневной качкой.

А ведь прошло всего восемь суток, как мы вышли на патрулирование. Восемь суток, а мне кажется, что прошло много месяцев напряженного, трудного, каторжного плавания. Теперь я начинаю понимать, что одно дело – просто быть в море и совсем другое – быть в море, непрерывно ожидая тревоги, неожиданности, ожидая врага, выискивая этого врага в бесконечном пространстве Балтики...

Я напрягаю все силы, чтобы встать, но тут же резкий рывок бросает меня назад, на узкую твердую койку. И снова я не могу от нее оторваться. Что бы я только не дал сейчас за десять минут она!

И все-таки я встаю. Лезу наверх, в квадратный люк – там штурманская рубка. Я еще ничего не соображаю спросонок.

Я вылезаю из люка и, стараясь не скользить подошвами по линолеуму, которым устлана палуба рубки, с трудом удерживаю равновесие у стола. Я вижу профиль Алексея Дмитриевича Пименкова. Он будто не замечает меня, склонившись над картой. Потом, не поворачивая головы, говорит:

– Ну как, отдохнули, штурман? – И, широко улыбаясь, добавляет:– Поправили свое хлипкое здоровьишко?

«Хлипкое здоровьишко» – одно из любимых выражений командира.

  • В закладки
  • Вставить в блог
Представьтесь Facebook Google Twitter или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.

В 4-м номере читайте о знаменитом иконописце Андрее Рублеве, о творчестве одного из наших режиссеров-фронтовиков Григория Чухрая, о выдающемся писателе Жюле Верне, о жизни и творчестве выдающейся советской российской балерины Марии Семеновой, о трагической судьбе художника Михаила Соколова, создававшего свои произведения в сталинском лагере, о нашем гениальном ученом-практике Сергее Павловиче Корллеве, окончание детектива Наталии Солдатовой «Дурочка из переулочка» и многое другое.



Виджет Архива Смены

в этом номере

Люди и разряды

Могут ли знания быть ненужными? «Оказывается, могут», – сообщает наш корреспондент из Краснодара