Скамейка

Ричард Рив| опубликовано в номере №988, июль 1968
  • В закладки
  • Вставить в блог

Рассказ

Южно-Африканская Республика

Карли жадно вслушивался, стараясь вникнуть в слова оратора. Он не понимал всего, но что-то в глубине сознания подсказывало ему: это великие слова. Ему слышалась в них какая-то правда, что бы они ни означали.

— Мы неотъемлемая часть сложного целого... Часть общества, в котором человека обрекают на положение раба только потому, что он имел несчастье родиться с черной кожей. Это общество удерживается на своем шатком фундаменте только за счет эксплуатации многочисленного черного пролетариата.

Оратор на минуту умолк и отпил из стакана. Жаркое октябрьское солнце нещадно жгло собравшихся людей. В раскаленном небе над Столовой горой ни облачка. Деревья на площади Гранд Парад давали мало тени. Носовой платок Карли насквозь промок от пота, едва он засунул его за ворот рубашки. Карли оглянулся. Море лиц окружало его — черные, коричневые, несколько белых, кое-где пятнами выделялись красные фески малайцев. Возле автомобиля два сыщика торопливо стенографировали речи. Оратор на помосте продолжал:

— Мы должны требовать отмены любого законодательства, которое преднамеренно низводит человека до положения низшего существа. Мы оспариваем право тех, кто проводит такое разделение, основываясь лишь на цвете кожи. У ваших детей отнимают права, которые принадлежат каждому от рождения. Их лишают равенства в общественной жизни, в экономике, в образовании.

Карли чувствовал, как что-то в нем всколыхнулось. Проснулись мысли, которым он никогда раньше не давал воли. Человек на помосте проповедовал новую религию. Эта религия утверждала, что у Карли есть какие-то права, эти права должны быть и у его детей. Какие же? Право жить, как белый человек! Жить, как старик Латеган? Новые мысли взрывались в голове Карли, подобно бомбе. Поток чувств, к которым он раньше не осмеливался прислушиваться, обуревал его. Вот он сидит в ресторане наравне с белыми горожанами... Вот Нелли и он идут в кинотеатр, им подают чай, а у дверей стоят билетеры в ливреях... Его дети приходят в школу в фуражках с околышем, их встречают учителя в мантиях.

Этот новый мир пугал Карли, но он и соблазнял его. А что сказал бы обо всем этом Оу Клаас? Оу Клаас, который всегда говорил, что бог создал белого человека отдельно от черного, что белый человек — это баас, господин, а остальные — слуги. Но новые речи больше притягивали Карли, чем поучения дяди.

Он напряженно думал, хмуря брови. На помосте толпились ораторы. Белые сменяли черных, черные — белых. И все они вели себя непринужденно. Словно не разного цвета была у них кожа. Вот белая женщина в голубом платье предложила сигарету Нксели, который из профсоюза. Карли тоже захотелось курить, он вытащил из кармана смятую пачку дешевых сигарет. Там, дома, старик Латеган пришел бы в ярость, если бы Нксели вдруг осмелился угостить его дочь сигаретой. Потом Карли на мгновение представил себе, как дядя Оу Клаас предлагает закурить Аннети Латеган. Это было настолько нелепо, что Карли невольно рассмеялся. Несколько человек из толпы удивленно оглянулись на него. Карли смутился, закурил; право же, в голове у него не умещается подобная картина...

У Аннети нет такого красивого платья, как у женщины на помосте. На белой леди голубое узкое платье с короткими рукавами и белыми манжетами — это казалось Карли особенно красивым... Если все, что говорил оратор, справедливо, то выходит, что Карли такой же человек, как и все другие. Он хотел было сказать себе, «как и белые», но спохватился. Однако новый оратор тоже говорит об этом. А почему бы и не согласиться с ним? Карли вспомнил, что однажды в газете он видел фотографии людей, преступивших законы, которые они считали несправедливыми. Он сказал тогда об этом Оу Клаасу, тот пожал плечами. Люди на фотографии улыбались, когда их вели в тюрьму. Это казалось странным, сбивало с толку.

Карли продолжал внимательно слушать. Оратор говорил убедительно, заботливо подбирая слова.

«О, это великий человек! — подумал Карли. — Он выше, чем старик Латеган или даже священник Домини, а ведь Домини — белый!»

Теперь говорила леди в голубом. Белая леди в голубом платье с красивыми белыми манжетами. Она сказала, что не надо выполнять законы, в которых утверждается, что один человек ниже другого.

— Садитесь на любое место в поезде! — воскликнула она. — Идите в любой ресторан!

Белые полицейские сыщики торопливо делали заметки в своих блокнотах. Но она-то почему так говорит? Ведь она белая! Она может ходить в лучшие кинотеатры, отдыхать на самых дорогих пляжах, жить в прекрасном доме. Она куда красивее Аннети Латеган, ее волосы так и переливаются на солнце... Карли предостерегали еще до отъезда из Бьетжисвлея, что в Кейптауне порядки другие. И действительно, в Шестом районе* он видел цветных бандитов. Они не вызывали у него ужаса, хотя вначале он был сильно напуган. Не удивила его и Ганновер-стрит, и вообще все было не так уж страшно, как ему предсказывали.

________

* Шестой район — печально известный в Кейптауне район трущоб, гетто для цветного населения.

Но никто, даже Оу Клаас, не предупредил его о том, что он увидел и услышал здесь, у помоста. Это было нечто повое, заставлявшее человека задуматься. Леди сказала, что надо просто не подчиняться законам... Страшное решение начало созревать в голове Карли. Настолько страшное, что вначале он отбросил его и даже мысленно высмеял себя. Но оратор продолжал говорить, и Карли все больше и больше утверждался в своем решении. Да, он откажется выполнять законы. Он, Карли, не будет замечать их. Вот уж удивятся и старик Латеган, и Оу Клаас, и Аннети, и Нелли! С горячностью новообращенного он решил, что будет поступать так, если даже это приведет его в тюрьму. Он будет улыбаться, как те люди на фотографии в газете!

Митинг заканчивался, и Карли стал пробираться сквозь толпу. Слова оратора не выходили у него из головы. Это были страшные, непривычные слова, но он уже видел в них большой смысл. Да, такое никогда не случится в Бьетжисвлее. Или это возможно и там?..

Внезапно раздался скрип резко затормозившей машины. Карли вздрогнул и отскочил в сторону. В окошко машины высунулось злобное лицо белого человека.

— Ты что, ослеп?! Не видишь, куда прешь, черномазая скотина!

  • В закладки
  • Вставить в блог
Представьтесь Facebook Google Twitter или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.

В 4-м номере читайте о знаменитом иконописце Андрее Рублеве, о творчестве одного из наших режиссеров-фронтовиков Григория Чухрая, о выдающемся писателе Жюле Верне, о жизни и творчестве выдающейся советской российской балерины Марии Семеновой, о трагической судьбе художника Михаила Соколова, создававшего свои произведения в сталинском лагере, о нашем гениальном ученом-практике Сергее Павловиче Корллеве, окончание детектива Наталии Солдатовой «Дурочка из переулочка» и многое другое.



Виджет Архива Смены

в этом номере

Рай без памяти

Фантастический роман. Продолжение. Начало см. В №№ 11 – 13.