Шкатулка

Быль

Наша часть готовилась к выходу из Кореи. Солдаты и офицеры горячо обсуждали предстоящее событие, и, хотя мы уже успели полюбить местное население, каждому не терпелось увидеть родную землю, задумчивые берёзки на перелесках, милые белые станции.

Накануне отъезда я решил в последний раз навестить моего старого приятеля Ли У Ена, который жил недалеко от расположения нашей части на берегу моря.

Когда я пришёл к Ли У Ену, он сидел возле фанзы с длинной трубкой а руках. На его согнутых коленях лежала небольшая шкатулка из чёрного дерева.

Ли У Ен достал из кармана чёрный, расшитый пёстрыми цветами кисет и начал набивать трубку табачной стружкой.

Глаза Ли У Ена были печальны.

- Почему ты такой грустный, Ли У Ен? - осторожно спросил я корейца, боясь затронуть какие - то больные чувства моего друга.

Ли У Ен поднёс к глазам обгоревшую спичку, размял её в пальцах и зажёг новую.

- Вы уже уходите из Кореи? - спросил он, раскуривая трубку, и посмотрел на меня долгим, изучающим взглядам.

- Кто тебе сказал об этом?..

- Не нужно обманывать старого человека. Я знаю всё. Сердце мне сообщило.

Мы долго сидели около фанзы старика, без слов хорошо понимая друг друга, и спутница нашего молчания, трубка, по очереди переходила из рук в руки.

- Вчера ночью, - негромко, но с какой - то глухой, видимо, давно зародившейся в сердце болью, сказал Ли У Ен, - ко мне приехал из Сеула мой сын.

Старик не закончил фразу, взял у меня трубку и сделал несколько глубоких затяжек.

- Да, нехорошие дела в этом городе, - продолжал Ли У Ен и закашлялся, придерживая рукой впалую грудь. - Нехорошие, очень нехорошие. Американец не любит корейских людей, совсем не любит...

Ли У Ен помолчал, сосредоточенно выбил пепел из трубки, вздохнул.

- Русский человек принёс в мою страну улыбку радости, - сказал Ли У Ен, - американец - горе. Скажи мне, друг, почему эти люди хотят вырвать из груди корейца радость, почему сеют зло и несчастье на нашей земле?

Я молча слушал Ли У Ена. Больно было видеть, как отдаётся он тяжёлым, безрадостным чувствам. Я пытался успокоить старика, но он только махнул рукой.

- Ты думаешь, Ли У Ен боится? - грозно и торжественно сказал он и поднялся на своих худых, длинных ногах. - Нет, Ли У Ен никого не боится!

Кореец вынул из - за пояса свой острый нож, которым он так искусно умел вырезать по дереву и кости изумительные по красоте и точности узоры, и твёрдо посмотрел на него.

- Нет, никого не боится! - повторил Ли У Ен и неожиданно нацелился в проходившую по двору пёструю курицу; ещё мгновенье - и нож, описав в воздухе блестящий круг, как молния, вонзился в тело курицы.