Сад

Людмила Уварова| опубликовано в номере №488, сентябрь 1947
  • В закладки
  • Вставить в блог

Внизу под горой шумело холодное северное море, а над невесёлым простором его круто сбегал к обрыву городской сад. Устойчивая тишина его пахла поздно созревшей ягодой, грибной свежестью, расплавленной солнцем смолой.

Половцев медленно шёл по дорожкам, осматривал деревья, кустарники, траву, как бы стремясь найти следы запущенности. Но заботливая рука и зоркий хозяйский глаз чувствовались во всём. Блестели расчищенные дорожки, посыпанные мелким морским песком, кустарники были подстрижены один к одному, нигде ни засохшей ветки, ни обломанных сучьев.

«Двенадцать лет, - думал Половцев. - И много и мало...» Он подошёл к крайнему дереву, берёзе, провёл рукой по стволу. «Эту берёзу сажал я и вон ту - тоже я. А немного позади должен быть ясень. Вот он. Какой высокий стал! Его сажал Калитин, техник второго участка. Это был упрямый человек, дерево казалось ещё упрямее, и всё-таки Калитин сумел добиться своего».

Он ходил от дерева к дереву, узнавая некогда крохотные ростки, трудно и неохотно вживавшиеся в холодную землю. Проходя аллеей тонкоствольных молодых лип, он вспомнил о том, как боялись в то время все они, строители города, за деревья, кутали их в одеяла, платки, по очереди дежурили возле них ночами. Одно дерево всё-таки не уберегли - оно замёрзло. И он, Половцев - бывший тогда, правда, на 12 лет моложе, - прослезился от досады. Было холодно, пурга слепила глаза, слёзы стыли на ресницах, и он, стыдясь и сердясь на себя за слабость, безуспешно пытался смахнуть слезу. Зато сколько было радости, когда ростки принялись и на некоторых появились маленькие бледно-зелёного цвета листочки!

- Начало нашего сада! - говорил Ручьёв.

Глаза его загорались, освещая обветренное лицо. Он протягивал руку, указывая на неприветливые болотистые пространства вокруг:

- Здесь будет завод, самый большой судостроительный завод страны. А вон там - школа, клуб, подальше - театр. А на горе, над морем, - сад. Вы только представьте себе: здесь, над самым морем, - зелёный и прохладный сад...

Это было мечтой всей его жизни - сад в новом городе, и он заставил товарищей полюбить свою мечту. Они приехали сюда, чтобы победить неласковую землю, обжить её, создать город. Вбивали сваи, осушали болота, строили завод. А сад - это было другое. Он не был запланирован на карте, но каждый из них, строителей, видел его перед глазами - лаковую зелень молодых листьев, колючие ветви кустарников, неяркие северные цветы, скрывавшиеся в траве. Однако не всем, далеко не всем им привелось увидеть сад в полном цвету: вражеская пуля под Ржевом скосила геолога Ручьёва в первый год войны; погиб и Калитин в боях под Кенигсбергом; Коля Яснов - теперь на Урале, начальником большого строительства; Ястребов - на Дальнем Востоке.

Вот клён, посаженный Ручьевым. До чего ж пышно разрослось дерево! Ручьёв и Калитин посадили тогда одновременно два дерева - клён и ясень.

- Мой ясень скорей примется, - утверждал Калитин.

- Посмотрим, - отвечал Ручьёв.

Он в то время читал много книг по садоводству, выписывал их из Москвы, и товарищи беззлобно подшучивали над ним:

- Скажи, Ручьёв: чем лучше поливать розы? Ты не помнишь, когда зацветают персики?

А он без улыбки, очень серьёзно отвечал им:

- Персики? Не знаю. А вот мой клён скоро даст ростки, вот увидите. И действительно, его клён принялся скорее.

Половцеву вспомнилось и другое. Один из них - это был Постников, инженер, - вернулся в барак, где они жили в то время, усталый и промёрзший. Лицо его с обледеневшими ресницами казалось необычайно злым и обиженным. Коля Яснов, строитель, самый молодой из всех, добродушно заметил:

- Ты, Постников, похож на деда Мороза. Честное слово! Если бы ещё палку в руки - ну просто вылитый дед Мороз!

Постников снял меховую шапку, провёл рукой по гладким, уже начинавшим редеть волосам, потом повернул голову и сказал Яснову:

- И этой палкой я бы с удовольствием отделал тебя и многих тебе подобных. От всей души!

Что-то в его голосе поразило всех. Даже Ручьёв, писавший письмо жене, поднял голову и, прищурившись, посмотрел на Постникова. А того словно прорвало.

  • В закладки
  • Вставить в блог
Представьтесь Facebook Google Twitter или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.

В 4-м номере читайте о знаменитом иконописце Андрее Рублеве, о творчестве одного из наших режиссеров-фронтовиков Григория Чухрая, о выдающемся писателе Жюле Верне, о жизни и творчестве выдающейся советской российской балерины Марии Семеновой, о трагической судьбе художника Михаила Соколова, создававшего свои произведения в сталинском лагере, о нашем гениальном ученом-практике Сергее Павловиче Корллеве, окончание детектива Наталии Солдатовой «Дурочка из переулочка» и многое другое.



Виджет Архива Смены