Рядовые поколения

Феликс Кузнецов| опубликовано в номере №902, декабрь 1964
  • В закладки
  • Вставить в блог

Это было идейное поколение в самом высоком и точном значении слова.

Написал так и задумался. Вспомнил диспут в одной из московских школ, где милая, порывистая девятиклассница Наташа С. с гневом и болью говорила о своей подруге:

— Она у нас такая идейная, такая идейная, что... на все способна!

Как же случилось, что великое понятие идейности, сообщающее красоту и цельность человеческому духу, вдруг проделало в уме и сердце Наташи С. такую неожиданную, противоестественную трансформацию?

Может быть, Наташа С. не очень хорошо представляет себе, что такое идейный человек?

Одним из самых идейных людей своего времени был народоволец Желябов. Будучи арестованным за несколько дней до убийства Александра II и имея, таким образом, полное алиби, он сразу же после убийства направил новому самодержцу письмо, являющее собой документ редкой нравственной силы:

«Я требую приобщения себя к делу 1 марта, и, если нужно, сделаю уличающие меня разоблачения. Прошу дать ход моему заявлению. Меня беспокоит опасение, что правительство поставит внешнюю законность выше внутренней справедливости, украсив корону нового монарха трупом юного героя лишь по недостатку формальных улик. Я протестую против такого исхода всеми силами души моей и требую для себя справедливости. Только трусостью правительства можно было бы объяснить одну виселицу, а не две.

Андрей Желябов».

Руководитель «Народной воли» был «приобщен» самодержавием к «делу 1 марта». По собственной воле, «требуя справедливости», взошел он на эшафот.

Вот что такое революционная идейность! Это та сила, которая вела людей на баррикады и виселицы, заставляла совершать подвиги самопожертвования, предопределила нашу победу в годы революции и в Великую Отечественную войну, подымала дух человеческий на невиданную высоту.

«Лобастые мальчики невиданной революции»

Мы были высоки, русоволосы.

Вы в книгах прочитаете, как миф,

О людях, что ушли, не долюбив.

Не докурив последней папиросы,—

обращается к нам не вернувшийся с фронта молодой поэт Николай Майоров.

У писательницы Любови Кабо есть «Повесть о Борисе Беклешове».

«Хочется, чтобы память о нем осталась в наших сердцах на долгие годы, чтобы о нем узнало как можно больше людей».

Эти слова сегодняшнего школьника из стенгазеты «Мещерец» Кабо взяла эпиграфом к своей книге.

Кто он, Борис Беклешов? И почему книга эта, непонятная по жанру — не повесть, не очерк, но сердцем написанная судьба человека,— будит так много мыслей и чувств?

  • В закладки
  • Вставить в блог
Представьтесь Facebook Google Twitter или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.

В 4-м номере читайте о знаменитом иконописце Андрее Рублеве, о творчестве одного из наших режиссеров-фронтовиков Григория Чухрая, о выдающемся писателе Жюле Верне, о жизни и творчестве выдающейся советской российской балерины Марии Семеновой, о трагической судьбе художника Михаила Соколова, создававшего свои произведения в сталинском лагере, о нашем гениальном ученом-практике Сергее Павловиче Корллеве, окончание детектива Наталии Солдатовой «Дурочка из переулочка» и многое другое.



Виджет Архива Смены

в этом номере

Султан-Санджар

Из «Туркменской тетради»