Рай без памяти

  • В закладки
  • Вставить в блог

— И у меня, — сказал Зернов. — Без четверти шесть?

Я не успел ответить: что-то ударило меня по глазам.

Тьма. Черный, бездонный провал, в котором исчезло все — и дом, и веранда, и мы сами. И первое свидетельство обострившихся ощущений: стало странно жарко и еще более странно тихо. Какая-то первобытная мезозойская тишина. И неподвижность. Сижу, а тела нет — не космическая невесомость, а просто высвободившийся из тела дух, если называть духом неугаснувшее сознание. Я сказал: сижу, но это лишь привычный образ — просто ничего не чувствую и пальцем двинуть не могу. Паралитик.

Может быть, так умирают? Может быть, это смерть?..

Где мы?

Загробную тьму вдруг прорезали белые молнии. Тьма раздвинулась, как еще темные створки экрана только что включенного телевизора. И, как правило, сначала включился звук. Я услышал испуганный голос Тольки:

— Кто-нибудь жив?

И тотчас же откликнулся Мартин:

— Я рядом.

Я вдруг обрел свободу движения: плюхнулся задом на пол, как будто из-под меня выбили стул. И странное дело: пол оказался сырым и мягким. Я провел рукой — трава. А затем с удивительной цельностью — не постепенно, а сразу и полностью — стало видно все окружающее. Зернов и Мартин сидели на поваленном молнией, обуглившемся стволе, должно быть, столетнего дерева, а мы с Толькой корчились перед ними в росистой высокой траве. Нас окружал лес, но не редкий и живописный, как подмосковные рощицы, а густой и непроходимый, сказочно-дремучий — точь-в-точь тайга и все-таки не тайга. Какие-то деревья вздымались над нами, закрывая небо. Я разглядел знакомый мне по крымским нагорьям бук, широколистный вяз, западноевропейский каштан и клен, такой могучий и древний, каких в подмосковных лесах наверняка не найдешь. Деревья росли тесно, перемешиваясь с закрывавшим все проходы подлеском — по-видимому, шиповником, но не по-нашему густым и высоким. Он, как искусственно выращенная ограда, окружал нас со всех сторон, не оставляя ни малейшей надежды для грибников или любителей лесных прогулок. Для таких прогулок тут требовался топор.

— Ты что-нибудь понимаешь? — спросил я Зернова.

Вместо ответа он задумчиво огляделся, как бы стараясь что-то понять, и вдруг потянулся к часам.

— Идут, — удивленно заметил он, — и, пожалуй, это самое непонятное. Помните, когда они остановились? Без четверти шесть. А сейчас без пяти. Простите, Мартин, — он перешел на английский, — я говорил о том, что мы здесь уже десять минут.

— Где это здесь? — спросил Мартин.

Я улыбнулся: вопрос был точен. Самый нужный вопрос.

— Не знаю, — честно ответил Зернов. — Но почему мы здесь, пожалуй, ясно. Знакомые штучки.

— Думаешь, «облака»? Опять?

— А почему бы и нет? Какие гарантии были у нас, что они не вернутся? Да и что еще можно предположить? Взрывную волну? Не те симптомы: даже температура не поднялась. Внезапный порыв урагана? Вон даже Толя улыбается. Да и какой силы ураган может перебросить нас живыми за тридевять земель, черт знает куда?

Я все еще упорствовал.

— Почему за тридевять земель?

  • В закладки
  • Вставить в блог
Представьтесь Facebook Google Twitter или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.

В 4-м номере читайте о знаменитом иконописце Андрее Рублеве, о творчестве одного из наших режиссеров-фронтовиков Григория Чухрая, о выдающемся писателе Жюле Верне, о жизни и творчестве выдающейся советской российской балерины Марии Семеновой, о трагической судьбе художника Михаила Соколова, создававшего свои произведения в сталинском лагере, о нашем гениальном ученом-практике Сергее Павловиче Корллеве, окончание детектива Наталии Солдатовой «Дурочка из переулочка» и многое другое.



Виджет Архива Смены