Еще одна фея подходит к колыбели:

– Пусть будешь ты светел и честен, как герои рассказов молодого писателя Амлинского. Не стыдись быть искренним и, может быть, доверчивым к людям, иди к ним с открытой душой. А помнишь «Дубравку» Радия Погодина? Будь таким, чтобы Дубравка в твоей жизни полюбила тебя...

– Я не стану . желать тебе «трудного детства» героев Анатолия Прнставкина, – сказала другая фея. – Но ты все-таки запомни их внимательный взгляд, устремленный в жизнь, их тонкое ощущение самых важных вещей в жизни людской, их человечность в глубокое, настоящее чувство товарищества.

– Не забудь прочитать в «Мы здесь живем» Владимира Войновича, – вставила слово третья фея. – И ты найдешь у его Гошки любовь к земле и правде, его удивительное человеческое обаяние. Ты не забудь про Гошку, ладно?..

И еще много-много фей дарили моей «спящей красавице» свои пожелания, и если собрать их вместе, какой герой встал бы в полный рост перед нами!

Но для этого, видно, время ждет большого писателя. Время сложное, противоречивое.

«А писать о человеке страшно, и чувствуешь всякий раз такую робость, такую боязнь продолжения, особенно если неплохо начал, что хоть бросай, – говорит в статье «Почти из записной книжки» (журнал «Знамя» № 9, 1962 год) молодой писатель Георгий Семенов. И продолжает свою мысль:–В прозе, к сожалению, нельзя быть пейзажистом. Нужен человек, его мысли и дела. Но главное – мысли и чувства, потому что о делах человеческих полнее в точнее всегда можно узнать из отчетных докладов, из газет или хроникально-документальных фильмов. Одна гидростанция в принципе похожа на другую, пусть даже более мощную, а люди, которые строили эти гидростанции, очень разные, и мысли их очень разные, хотя дела одинаковые.

И вот когда начинается человек с его мыслями, чувствами, с его философией, с житейской той мудростью, которую я называю философией, тогда только начинается настоящая литература, настоящая проза.

По-моему, «проза молодых», или «молодая проза», как с легкой руки критики стали называть сочинения целого ряда молодых литераторов, страдает таким недостатком – ограниченным видением мира...»

Георгий Семенов очень прав, отмечая этот недостаток. И, может быть, сейчас этот писатель или не он, а кто-нибудь из его уже известных, пока безыменных сверстников уже сумел, преодолев «ограниченное видение мира», найти, открыть нужного нам дозареэу героя. Очень хочется в это верить. И не напрасно верить: настоящие, талантливые писатели растут в литературной смене.

Хорошие и разные

Это очень здорово, что молодые наши писатели не только хорошие, но и разные. Разные по своему восприятию мира, по методу художественного исследования

жизни. Их читатели никогда не спутают Глеба Горышииа с Вилем

Липатовым, Анатолия Кузнецова с Василием Аксеновым.

Удивителен в своем творческом постоянстве Юрий Казаков. Его даже как-то неудобно причислять к молодым писателям, настолько по-настоящему серьезна н профессионально сложена, в лучшем смысле этого слова, его проза. В ней выстрадано и пережито каждое слово. Каждое слово живым дрожит, плещется, как рыбка, в щедрых руках писателя.

Почему-то любят подчеркивать похожесть его прозы на бунин-скую. А вы знаете, это неплохое сходство, это замечательно: быть похожим на Букина! Юрии Казаков выбрал себе одного из лучших учителей в лице этого большого русского писателя.

Но учиться у писателя, который дорог тебе, – это одно, а вот тянуть его находки в свои произведения– это дело совсем другое.

В повествовательной манере Анатолия Гладнлнна чувствуется большое влияние когда-то бывшего интересным Дос Пассоса. Только Гладилин в таких случаях становится похож скорее не на ученика, а на подражателя.

Хочется верить, что это происходит с Гладнлнным незаметно для него, иначе его творчество можно было бы охарактеризовать названием его же книги: «Дым в глаза».

Некоторые могут азаступиться»

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.