Аэроплан и верблюд - странное сочетание. Несколько дней тому назад мы прилетели на почтовом аэроплане в столицу Монголии Улан - Батор - Хото. Под нами плыла степь, белелись круглые юрты, шел длинной цепочкой караван верблюдов. Сегодня мы сами качаемся на горбах верблюдов, звякают колокольцы, кричат погонщики - монголы.

Вчера в Улан - Баторе на заседании Малого Хурулдана (вроде нашего ЦИК 'а) монголы в синих тэрликах (халатах), в островерхих шапках, отороченных мехом, обсуждали вопрос о проведении железной дороги на Кяхту и об электрификации. Сегодня такие же монголы ведут верблюжий караван, и один из них рассказывает, что весною ему не удалось залучить жертвой доброго духа, покровителя стад, и оттого у него пали лучшие быки в стаде.

Рядом с погонщиками шагает молодой монгол. На груди у него алеет значок КИМ 'а. Он - организатор монгольского ревсомола и разъезжает по степным ху - донам (поселкам) Кобдосского округа по делам организации. А тут же у дороги к белому могильнику святого, субургану, припал в молитве такой же молодой монгол с пробритой макушкой, с четками в руках, - это лама (монах) из дацана (монастыря) Дзун - Курен.

Ревсомолец раньше сам был послушником - банди в этом дацане. Он знаком с ламой и окликает его:

- Самба!

Тот оборачивается, продолжая перебирать четки, хмурится и снова припадает к подножию субургана.

Улан - Батор - Хото - куча глинобитных домишек в степи. В его кривых улочках стоит восточный городской ГОМОН -

заунывное пение бродячего куплетиста, присевшего тут же, в толпе слушателей, с длинным инструментом, похожим на балалайку, крики ослов, нагруженных кладью, блеяние овец. В галдящей толпе застрял автомобиль с монгольским правительственным флажком. Монгол - шофер делает отчаянные попытки вырвать автомобиль из затора людей и овец.

Улан - Батор - Хото - прежняя Урга - рожден монгольской революцией 1921 г. В бывшем дворце властителя Монголии. Богдо - Гегена, который считался восьмым перерожденцем Будды, собираются сессии Великого хурулдана, соответствующего нашему всероссийскому съезду советов. Из степных худонов и кочевий съезжаются пастухи - араты и бывшие хамджилги - крепостные.

- Куда торопиться? - рассуждает монгол - погонщик. - Время бежит без нас и несет с собою, как поток речной, людей и их судьбу. Был недавно Богдо - Геген, были ванн, гунн (князья). Где они теперь?

Он сам был хамджилгой и нисколько не жалеет о Богдо - Гегене, который умер в своем дворце, лишенный власти, от последствий сифилиса. У Богдо - Гегена остался сын. Он тоже воплощение Будды. Погонщик - монгол считает, что с него хватит Будд на троне.

Солнце скатывается за далекие синие горы, которыми замыкается степь. Скоро вечер. Монголы сняли с верблюдов кошму и колья и разбили юрты. Меня угощают бараниной и дзузаном - кирпичным чаем с бараньим жиром. Этот чай вызывает приступ рвоты, но приходится пить дзузан, чтобы не обидеть монголов.

- Ты гость, ты ешь и пей - мне не жалко. Отчего у тебя горькое лицо? Разве мое угощение тебе не по душе?

Я - гость в степи. У меня не возьмут денег, но я должен отдарить подарком за угощение и приют, и если мой подарок будет дешевле стоимости угощения, хозяева будут расстроены.

- Должно быть, мы не угодили тебе. Скажи, чего хочешь? Мы хотим, чтобы ты был доволен.

Впрочем, понятия о ценности очень спутаны у степных монголов. Плитка «дзузана» - деньги и серебро - деньги, но дзузан дороже серебра. А нитка грошового бисера, которым я отдарил монголку, варившую дзузан, вызвала восторг, смешанный с тревогой:

- Мы слишком бедные люди, чтобы заслужить такой подарок. Возьми себе мой шелковый тэрлик (халат).

Шелковый тэрлик пропах бараньим салом, но от него отказаться нельзя:

- Когда ты вернешься с чужбины, надень его в праздник, и пусть тебя хранит Саган - Дари - Эти (дух долголетия).

Ревсомолец - монгол, сидя на кошме на корточках, вступает со мною в разговор. Он спрашивает, много ли еще в СССР дацанов, и когда я удовлетворяю его любопытство, он рассказывает о чистке.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.