Покушение на планету людей

Федор Бурлацкий| опубликовано в номере №1407, январь 1986
  • В закладки
  • Вставить в блог

Авель. Когда решался вопрос, оставаться ему во главе проекта по, созданию новых видов атомного оружия или нет, комиссия допросила 24 ведущих ученых. Только пять человек осудили его позицию. Это верно, сэр?

Отец. Да, кажется, их было пять.

Авель. Точнее было бы сказать — «нас», а не «их», сэр. Вы были забойщиком среди них. Не так ли, сэр?

Отец. Что значит забойщиком? Я занял твердую позицию, и весь последующий ход истории полностью подтвердил ее правильность.

Мария. Твердую — что это значит, отец?

Отец (после некоторого колебания). Я заявил, что правильно было бы не давать Оппенгеймеру допуска к секретной работе. Я объяснил мотивы его отказа от работы над водородной бомбой. Это было продиктовано только завистью.

Авель. Завистью?

Отец. Да, я убежден, только завистью ко мне. Потому что идея пришла вот в эту голову. (Стучит себя по лбу). И Оппенгеймер не мог вынести этого. Да что мы здесь толкуем о морали? Вы знаете, что сказал Энрико Ферми, вдохновитель всего нашего проекта, когда была взорвана первая атомная бомба на испытательном полигоне? «Это, прежде всего интересная физика».

Авель. Это была ужасная фраза. Я надеюсь, что он раскаялся в ней.

Отец. Никогда! Он понимал: война кормит науку. Ученые никогда не могли бы создать, а тем более проверить свои научные идеи, если бы военные и политики не предоставили в их распоряжение гигантские материальные и человеческие ресурсы.

Авель. Я хочу верить, что Энрико Ферми был другим. Он обронил неосторожное слово. Это слово перечеркивало модель, созданную его великими соотечественниками. Джордано Бруно сгорел на костре, отстаивая истину. Леонардо да Винчи скрыл от своих соотечественников идею создания подводной лодки — одно из величайших своих изобретений. Он опасался, что оно попадет в руки жестоких политиков и генералов.

Отец. Что вы там толкуете о Леонардо? Разве он сталкивался с фашизмом, знал, что такое фашизм? Разве в его времена были две самых истребительных за всю историю мировых войны?

Авель. Не было. Это верно, сэр. Хотя и тогда он был современником десятков войн и сотен сражений. Я думаю, что поздний Оппенгеймер, Оппенгеймер после Хиросимы и Нагасаки, вернулся к морали великих ученых прошлого. Вы же не можете не знать, что он на приеме у Трумэна плакал и проклинал свои руки, создавшие атомную бомбу. Тогда он произнес известные слова: «Мы сделали работу за дьявола!»

Отец. Слизняк! Он был просто слизняк! Вы его не видели, вы с ним не работали каждый день, как я, что вы можете знать о нем? Надо иметь мужество принимать непопулярные решения. Даже жестокие.

Мария. Жестокие... Да... Я вспоминаю, что говорила мать в тот последний день, когда она оставила тебя и меня... Она говорила тебе: вспомни Роберта, ты его предал. Он был твоим другом, а ты его предал. Он был твоим покровителем, а ты его предал. Он был единственным, кто ценил твой талант и снисходил к твоим слабостям. А ты его предал. Как предал меня и предашь когда-нибудь свою дочь, предашь все, что тебя окружает...

Отец. И это говоришь мне ты — моя дочь, единственное, что я любил в жизни?!

Авель. Вы создали бомбу, но для кого? Вероятно, ваше поколение уйдет из жизни не опаленным ее огнем. Это вы оставляете нам, нашему поколению. (Поднимаясь во весь рост.) Но запомните: если все же это случится, мы, прежде чем превратиться в космическую пыль, успеем послать вам вдогонку наши проклятия! Вот так-то, сэр!

Отец (вскакивает). Ты уйдешь со мной, наконец, Мария?!

Мария. Нет. Я останусь с Авелем. Я разделю судьбу своего поколения до конца, какой бы она ни была.

Послесловие

Неважно, есть ли дочь у Эдварда Теллера — «отца» американской водородной бомбы и вдохновителя программы «звездных войн». В предлагаемом читателю диалоге я не называю его по имени, но с максимальной скрупулезностью старался воспроизвести его концепцию, его доводы, его мотивы. Мне показалось интересным поставить этого человека в парадоксальную ситуацию, когда ему приходится отстаивать свои взгляды в полемике с собственной дочерью и ее другом — участником антивоенного движения. Такой подход позволяет, как мне думается, яснее представить себе столкновение честных и бесчестных ученых, столкновение поколений в Америке — того, которое создавало атомную бомбу, и того, которое не хочет стать ее жертвой.

  • В закладки
  • Вставить в блог
Представьтесь Facebook Google Twitter или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.

В 4-м номере читайте о знаменитом иконописце Андрее Рублеве, о творчестве одного из наших режиссеров-фронтовиков Григория Чухрая, о выдающемся писателе Жюле Верне, о жизни и творчестве выдающейся советской российской балерины Марии Семеновой, о трагической судьбе художника Михаила Соколова, создававшего свои произведения в сталинском лагере, о нашем гениальном ученом-практике Сергее Павловиче Корллеве, окончание детектива Наталии Солдатовой «Дурочка из переулочка» и многое другое.



Виджет Архива Смены

в этом номере

Кому играть Вронского

О преемственности театральных традиций, о духовном воспитании молодых актеров

Половодье

Рассказ

Молодой коммунист. Что сделано

Навстречу XXVII съезду КПСС