Подруги

Виталий Третьяков| опубликовано в номере №718, апрель 1957
  • В закладки
  • Вставить в блог

К станции Затишье поезд подошел в сумерках. Бывает такое время зимой: ни день, ни вечер - воздух на глазах тяжелеет, теряет прозрачность, и что - то мутное, серое заполняет пространство. Марина спрыгнула с подножки, остановилась, в нерешительности осмотрелась. По дороге, вдоль уходящих к горизонту телеграфных столбов, широко, по - мужски, шагали две женщины с мешками. Загудел паровоз, прогремели вагоны, и стало вдруг очень тихо. Марина долго смотрела на плывущий по путям огонек, а потом неторопливо пошла в снежную даль, вслед за женщинами.

Темнело. Провода на столбах гудели. Снег набивался в ботики, но Марина не останавливалась. Она шла и мысленно представляла, как завуч доложит завтра Анне Аверьяновне: «Долгова, видимо, заболела. Надо перекраивать расписание».

«Ну и пусть их, как знают, - думала Марина со злобой. - Пусть».

Столбы уходили прямо, в синюю темноту, а налево был поворот в село. Свернув по едва заметной в снегу тропинке, Марина почти побежала. У школы остановилась, перевела дух. Одно окошко светилось желтоватым, неярким светом. Проваливаясь в снегу, Марина пробралась к окошку и забарабанила по стеклу. Занавеска дрогнула, откинулась, к стеклу прилипла курносая девичья физиономия.

- Гафийка!

Но Гафийка, видимо, не могла ничего разобрать в темноте. Она таращила глаза и повторяла:

- Кто там? Кто там?

Тогда Марина кинулась к крыльцу, толкнула дверь и, запорошенная снегом, раскрасневшаяся от мороза, влетела в крошечную Га - фийкину комнатушку. Гафийка всплеснула руками и, прежде чем Марина успела вымолвить что - нибудь, повисла у нее на плечах.

Глафира Фомина, еще в институте почему - то прозванная Гафийкой, была самой задушевной подружкой Марины. Сейчас, бросившись разжигать керосинку, чтобы вскипятить чай, она щебетала без умолку о том, какие удачные у нее классы и как вообще чудесно, что она попала именно в эту школу, где такой славный коллектив и такой умный директор. Ее подвижное лицо, с которого даже зимой не сходили веснушки, то было строгим, то вдруг озарялось искорками смеха, излучавшимися из серых глаз.

- Сейчас чаю напьемся. А потом... Потом я тебя поведу в клуб! Молодец, что выбрала времечко заглянуть, - протяжно лроизносила она, словно не выговаривая, а напевая слова.

Марина слушала и не понимала смысла слов.

- Я к тебе совсем, - вдруг отчетливо сказала она. - Я из школы ушла.

Гафийка, достававшая с полки подставку для чайника, застыла на миг с протянутой рукой.

- Как это... ушла?

Марина порывисто поднялась и, чтобы скрыть набежавшие слезы, прижалась лбом к холодному стеклу окна. Пронзительно четко тикал будильник. За окном была мгла, и мгла была в сердце Марины. Она чувствовала, что сейчас разрыдается, уткнется лицом в голубую подушку на кровати Гафийки, исцарапает щеки, искусает в кровь губы.

- Гафиюшка, родная, помоги мне перенести это! - простонала она.

В дверь постучали.

- Войдите! - крикнула сердито Гафийка. Марина не повернулась.

- Не опоздаем? - спросил мужской голос.

- Ко мне подруга приехала, - ответила Глафира и добавила лениво: - Оставайтесь, будем чай пить.

  • В закладки
  • Вставить в блог
Представьтесь Facebook Google Twitter или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.

В 4-м номере читайте о знаменитом иконописце Андрее Рублеве, о творчестве одного из наших режиссеров-фронтовиков Григория Чухрая, о выдающемся писателе Жюле Верне, о жизни и творчестве выдающейся советской российской балерины Марии Семеновой, о трагической судьбе художника Михаила Соколова, создававшего свои произведения в сталинском лагере, о нашем гениальном ученом-практике Сергее Павловиче Корллеве, окончание детектива Наталии Солдатовой «Дурочка из переулочка» и многое другое.



Виджет Архива Смены