Плитка постного сахара

М Марин| опубликовано в номере №930, февраль 1966
  • В закладки
  • Вставить в блог

— Да вон разминается. — Дронов показал на того самого парня в черном конькобежном костюме.

Вот он, оказывается, какой, этот самый чемпион! Ну, ладно, обогнать он Женьку, может, и обгонит, но если еще раз скажет что-нибудь ехидное, то уж точно заработает по скуле. Видали мы таких чемпионов!

— Иди покатайся, — сказал Дронов. — Скоро старт, вы в седьмой паре. Отдохнуть еще надо. — И он сунул Женьке в руку квадратный плиточный кусок сахара, который мать почему-то называла «постным». — Разомнешься, а потом съешь.

На базаре такой кусок стоил пятнадцать рублей. Анфиса Васильевна, когда садились они пить чай, колола его щипцами на маленькие кусочки, чтобы всем хватило.

— Да не надо, дядя Коля, — сказал Женька. — Зачем?

Но Дронов строго оборвал его:

— Я сам знаю, что надо, что не надо. Съешь после разминки.

И Женька, зажав в кулаке кусок постного сахара, поехал разминаться. Теперь он хотел только, чтобы побыстрее начинались соревнования. Он уже не боялся Шевякина и даже подумал: «Еще посмотрим, кто кого! Дядя Коля зря сахар не стал бы давать. Может, еще и не очень он меня обгонит, этот чемпион?»

Пока бежала первая пара, он не сводил с этих двух мальчишек глаз, следил за каждым их шагом и чувствовал, что не очень уж быстро они бегут, что он, пожалуй, обогнал бы их. Подумал: «Вот бы с этими», — но сразу же прогнал эту мысль. Теперь уж он хотел бежать только с Шевякиным, только с ним.

— На старте седьмая пара: Шевякин — Гришин.

Женька вздрогнул от неожиданности: никогда не приходилось ему слышать по радио свою фамилию. Он машинально проверил, застегнут ли пиджак на обе пуговицы, подтянул брюки и подъехал к месту старта. Шевякин увидел его, пренебрежительно скривил губы: вот, мол, кто ты такой, сейчас я тебе покажу! И в эту секунду Женька решил, даже не решил, а понял, что умрет, а не отстанет от Шевякина. Дрожь охватила его; он никогда ее не испытывал и не знал, что дрожь эта была отчаянным и страстным желанием бороться и победить.

На старте он не разобрал, что именно крикнул судья. Он только услышал резкий выкрик и понял: надо бежать. Но когда сорвался с места, Шевякин был уже впереди, метрах в двух, и, широко расставляя ноги, неуклюже топал по льду маленькими и энергичными шажками.

Женька догнал Шевякина у поворота, а когда поворот был пройден, Шевякин оказался уже далеко впереди. Женька еще не понимал, что соперник его бежит по маленькой дорожке, что она короче той, по которой бежит он сам. И он удивился, что Шевякин так здорово его обогнал, и, испугавшись, что было сил бросился догонять. И тут он увидел посреди дорожки судью с белым и красным флажками, которыми тот показывал, что Женьке надо сворачивать со своей дорожки на другую. Женька переехал на маленькую дорожку и сразу же оказался снова перед поворотом. Шевякин бежал теперь справа от него, совсем близко, а когда поворот закончился, их разделяло всего метра три-четыре, не больше. Шевякин оглянулся, глаза у него были удивленные и испуганные. «Ага! — обрадовался Женька. — Один бежишь, да?» Он поддернул сползавшие штаны, пиджак его распахнулся и стал похож на надутый пузырь. Но Женька бежал, не чувствуя ветра, навалившегося на него упругой стеной, и когда совсем было уже догнал Шевякина, неожиданно увидел, что тот разогнул спину и, запрокинув голову, положив устало руки на поясницу, катился по повороту, не передвигая ног.

«Все, — понял Женька. — Кончилось! Эх, еще бы немного, догнал бы я его, догнал бы!..»

И вдруг словно кто-то вытащил у него из ушей вату, и он услышал, как кричат люди на снежном валу, как хлопают они в ладоши, а по радио говорят:

— ...Результаты седьмой пары: Шевякин — шестьдесят секунд ровно, лучшее время дня; Гришин — шестьдесят и одна десятая секунды. На старте восьмая, последняя пара-Женька подъехал к Дронову. Тот ласково похлопал его по плечу и протянул новую плитку постного сахара.

— После финиша тоже полезно.

— Спасибо, — шепнул Женька.

— Хочешь знать, сколько стоит твой пиджак? — спросил Женьку подошедший к ним Тетеркин. — Десятки две-три я бы дал.

«Что он, дурак, что ли?» — подумал Женька и обиженно пробурчал:

  • В закладки
  • Вставить в блог
Представьтесь Facebook Google Twitter или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.

В 4-м номере читайте о знаменитом иконописце Андрее Рублеве, о творчестве одного из наших режиссеров-фронтовиков Григория Чухрая, о выдающемся писателе Жюле Верне, о жизни и творчестве выдающейся советской российской балерины Марии Семеновой, о трагической судьбе художника Михаила Соколова, создававшего свои произведения в сталинском лагере, о нашем гениальном ученом-практике Сергее Павловиче Корллеве, окончание детектива Наталии Солдатовой «Дурочка из переулочка» и многое другое.



Виджет Архива Смены