Честное слово, мне хотелось крикнуть: «Не достоин я! Не достоин! Я лжец и обманщик!»

Но рука приняла подарок, стыдливо спрятала часы в карман.

Вот как, братцы, бывает. Ох, тяжело вспомнить, и сейчас даже бросает меня в краску!

На прощание Батька сказал мне, что он отдаст приказание внимательно осмотреть двигатель на моем самолете. А если не найдут причину, то снимут его с истребителя и отправят на ремонтный завод...

До полуночи я пролежал на своей кровати с открытыми глазами. Все думал и думал. Почему так? Хочешь прожить жизнь достойно, приложить силы к большому и настоящему делу, а на пути становятся преграды. И хоть бы становили их другие люди — сам городишь завалы. Как побороть себя? Как нерушимо связать с обществом, с миром? С чего начать?

Просто пойти к Марченко и сказать, что я, Коршунов, трус? Пройти через стыд и унижение? Ох, как это не просто сделать! Нет, лучше буду молчать. Молчать, как рыба. Ведь верит же в меня Батька. Верят все офицеры полка. Чего же еще надо? А лгать больше никогда, никогда не буду. Вот ни на столечко. Пусть отсохнет мой язык.

Утром после построения мы поехали на аэродром. Позанимались в классе. Пошли на стоянку проводить тренаж в кабинах самолетов. Первое, что я увидел,— это свой истребитель. Около него техники и механики. Вокруг — стремянки, козелки, машины. Сразу догадался: опробовали двигатель. Работает, как часы. Да и чего ему не работать, если он исправен? Но Батька приказал найти причину. Причина не найдена. Значит, собираются снимать двигатель. И снимут. Отправят на завод. Там будут «гонять» на стенде, разбирать, собирать. Ломать голову над загадкой.

Что же я делаю? И ради чего? Дутого тщеславия? Трусости? Человек я или не человек? Неужели у меня нет сил выпутаться из болота, в которое ступил одной ногой? Если не вытащить ногу, трясина же засосет.

Не знаю, что произошло в эту минуту. Я отделился от группы летчиков. Торопливо зашагал к своему самолету. Потом побежал, словно боялся опоздать к чему-то необычайно важному, где решалась моя судьба. Добежав до истребителя, поднял руки и закричал:

— Стойте! Не снимайте двигатель!..

А через час я стоял перед Марченко. Батя выслушал меня. Посмотрел ясными, с веселой лукавинкой глазами.

— Ну, что ж, лейтенант Коршунов. Я знал, что вы придете. Верил. Жизнь, Коршунов,— это сплошной экзамен на звание Человека. Один выдержал, другой на подходе. Вот так, сынок. Идите и спокойно трудитесь. Честно.

Я вытащил из кармана часы и подал их Марченко.

— Возьмите. Батя так сказал:

— Нет. Носи. И помни свой первый экзамен.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.