Вспомнив о назначенной встрече, Маринка заволновалась. «Уж скоро вечер, - думала она, - должен подъехать Микешка, а как он посмотрит на этого человека?» Маринка не знала, что и делать.

Василий, улыбаясь доброй улыбкой, говорил:

- Молодец твой Микешка! Дельный стишок сочинил! Правильно! Испёкся в Маньчжурии Куропаткин. Испёкся. Его бы, сукиного сына, на горячей сковороде поджарить! А у царя-батюшки не только блохи в троне...

И рассказал Василий, как 9 января 1905 года сто сорок тысяч питерских рабочих с жёнами, детьми и стариками шли просить царя, чтобы он облегчил, улучшил их жизнь. Несли его портрет, хоругви, иконы, пели молитвы, а он приказал войскам стрелять в них. Больше тысячи было убито, более двух тысяч ранено.

- А мы, большевики, вместе с народом шли. Многих из нас царь заковал в кандалы - да в Сибирь, на каторгу. Вот он какой, царёк-то!

Обхватив руками колени и нахмурив брови, Маринка слушала рассказ Василия. Может быть, и сейчас не всё ещё она поняла, но почувствовала в своей душе, что уже ненавидит и будет ненавидеть царя всю жизнь. Не знала она, что ещё сильней будет болеть сердце, ещё беспощадней будет ненависть, когда через несколько лет пойдёт она в кандалах по Уральскому тракту в далёкую Сибирь.

Долго молчала Маринка. Уже солнце склонилось к вечеру, из-за Уральских гор набежали тёмные тучки.

- Мы увезём тебя, дядя Василий, к себе в станицу, - уверенно Проговорила девушка после глубокого раздумья.

- А кто это «мы»? - пытливо спросил Василий.

- Мы с Микешкой. Он тут близко. Табун стережёт. Я за ним мигом съезжу.

Кондратов доверчиво и признательно улыбнулся, крепко закрыл глаза.

Отвязывая коня, Маринка видела, как на крупный нос и сурово сжатые губы Василия сквозь листья густого вяза, где он лежал, падал яркий солнечный луч. Что-то внутренне сильное было в этом человеке.

Проснулся Кондратов от негромкого разговора. Перед ним стояла Маринка и держала на поводу двух лошадей, а рядом с ней маячил невысокий, коренастый, угрюмого вида чернобровый парень в широкополой войлочной шляпе. На поясе у него был большой охотничий нож, за плечами ружьё, в руках страшного вида плеть.

По дороге Маринка успела уже рассказать Микешке все события дня. Микешка почтительно снял шляпу, обнажил крупную, гладко выбритую голову и сказал негромким хрипловатым голосом:

- Здравствуйте!

- Здравствуйте! - Кондратов быстро приподнялся, он уже собрался с силами.

- Не надо, дядя, двигаться. - Микешка подскочил к нему и, подхватывая на руки, добродушно добавил: - Ну и тяжёлый ты, дядя Василий! А всё равно кумысом попоить тебя надо...

Микешка, часто водивший компанию с ссыльными, был осведомлён больше, чем его подруга Маринка.

Посадив Василия верхом на коня, в сумерки они привезли его в станицу и спрятали у Лигостаевых в амбаре.

- Это, мамаша, никакой не бродяга, - успокаивала Маринка обомлевшую от испуга мать, - а большевик. Царя скинуть хотел. Теперь пробирается к своим товарищам. Да вот захворал.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.