Побежала Саргылана к юному охотнику, сказала, чтобы не искал он ее две лупы и не охотился в это время на белых лебедей. Чюллургаз пообещал и стал ждать девушку. Прошла луна, вторая на исходе, а девушки все нет.

Однажды на заре бродил Чюллургаз по тайге и увидел высоко в небе белого лебедя, такого прекрасного, какого никогда еще не видывал. Забыл охотник о своем обещании и поднял лук. Запела стрела, рванулась в поднебесье и пронзила сердце птицы. И тут услышал Чюллургаз предсмертную песнь лебедя. А когда подбежал он к поверженной птице, увидел, что лежит на земле его Саргылана и в сердце — стрела.

Много лун прожил Чюллургаз, и не было в тайге человека несчастнее его. И духи Большого озера сказали, что всякий, кто услышит последнюю песнь лебедя, будет так же несчастен...

Тюпонюр умолк на минуту, поглядел на небо, куда улетела стая, и добавил:

— С тех пор никто в тайге не бьет лебедя.

И умолк, скрестив руки и глядя на серо-свинцовую, в черных рябинах гладь озера Лебединого.

К ночи мы вернулись домой, в маленький таежный поселок. Нужно было идти к местному учителю, у которого я остановился, но Тюпонюр пригласил зайти к нему на стакан чаю. Я согласился с удовольствием и приготовился было выслушать еще несколько таежных легенд. Но старик молчал.

Расходившийся ветер с хрустом перебирал дранку на крыше избушки, потрескивали поленья в печи, клокотал котелок, куда охотник высыпал едва ли не полпачки чаю. А у меня не выходила из головы лебединая песнь, которую услышал тысячу лун назад юный Чюллургаз.

— Неужели и правда не бьют здесь лебедя? Неужели так велика в тайге сила древних поверий?

— Значит, так и не понял?— усмехнулся Тюпонюр.— Эх ты, городской житель...

— Так в чем же дело, объясните,— взмолился я.

— Объясню.— Старик помолчал, подбирая слова.— Не бьют лебедя, это правда. Но Саргылана и предсмертная песнь здесь, конечно, ни при чем. Легенда, что — красивая сказка, не больше. Но жизнь еще красивее, и красоту в жизни ценить и беречь надо. Видел ты птицу красивее лебедя? Нет, не видел. У кого же поднимется рука на нее? У настоящего охотника никогда не поднимется. А ты сегодня там, у озера, просто сгоряча схватился за ружье. Не останови я тебя — крепко мучила бы совесть, что зря такую красоту загубил… Ее беречь надо. Так-то!

И снова умолк старый Тюпонюр. А я думал о людях тайги, суровых, хмурых, неразговорчивых людях, которые так хорошо умеют понимать и ценить прекрасное.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.