И тут же переводил разговор на космические темы. Ведь было это в апреле, примерно через неделю после того, как Юрий Гагарин открыл навигацию по линии Байконур — Космос.

Нелегким делом оказалось разговорить и директора рудника Токсымбаева. Приходилось постоянно возвращать его с неба на землю. Но слово за слово, и я все-таки записал рассказ Абдуллы Токсымбаева.

Как сейчас помню, на Токсымбаеве был темный, безукоризненно сшитый костюм из какого-то тяжелого материала и белая крахмальная рубаха. Если бы не красные полоски аркалыкской глины, въевшейся в ранты его туфель, можно было бы забыть, что находимся мы не в Алма-Ате, а в недостроенном поселке, в ста сорока километрах от районного села и чуть ли не в пятистах — от областного города...

Вот что я услышал от Токсымбаева.

Мы выехали из Атбасара на рассвете

Городок еще спал. Лишь лаяли собаки, да мухи тучами роились над повозками, выводя из себя невозмутимых волов. Но даже мухам было с нами не по пути. Не рискнув углубляться в степь, они вернулись в глинобитный городок, к родным атбасарским пенатам.

Атбасар 1947 года был городом лишь по названию. И «се-таки жители многих степных поселений завидовали атбасарцам. Да и как не позавидуешь? Ведь от Атбасара до железной дороги было рукой подать — каких-то три километра. В местах же, куда двигался наш поисковый отряд, о железных дорогах знали только понаслышке.

Едва мосластые волы со скрипом перетащили через железнодорожный переезд арбы, тяжело груженные провиантом, геологическим снаряжением и бочками с водой, едва стрелочник опустил шлагбаум, как 1947 год остался позади.

Перед нами расстилалась вековая степь, подвластная не григорианскому календарю, а круговращению четырех времен года. Из года в год степь оставалась все той же. Лишь менялась ее окраска. Весной она была зеленой, летом — рыжей, осенью — серой, а зимой — белой.

Двести сорок ч километров нелюдимого бездорожья предстояло намотать волам на колеса. Наш путь лежал на юго-запад, м Ишкм, за Терсаккан, в глубь Тургайской степи, в окрестности Кызыл-Куыс — Красных расселин. Пастухи обходили Кызыл-Куыс стороной. Где нет воды, нечего делать отарам овец и табунам лошадей. А значит, нечего делать и людям. Но нам, геологам, нужны были камни. Мы знали, что там, куда мы добираемся, — красная, растрескавшаяся от жары, как губы от жажды, земля, мало воды и очень много — целые россыпи — камней.

Много веков не выдавали свою тайну Красные расселины. Но вот в 1932 году геолог Мария Семеновна Быкова заинтересовалась этой унылой равниной, где летом а землю вбивает клинья жара, а зимой — стужа, где в тело впивается красная пыль, от которой кожа зудит, как от укусов злой мошкары. В бурых осыпях пересохшей речушки Тулькисай Быкова обнаружила бокситы.

Сообщение об этом открытии появилось в журнале «Проблемы советской геологии». Всесоюзный институт минерального сырья отправил в Тургай экспедицию. Два лета бродили изыскатели по стели и наконец сказали свое слово. Да, писалось в отчете, страна Красных расселин — это действительно месторождение бокситового глинозема, но месторождение размытое, не имеющее ровным счетом никакого промышленного значения.

Такой вывод на долгие годы затушевал интерес к Кызыл-Куыс. Лишь в первом послевоенном году за дело взялся старейший специалист по бокситам, ленинградский ученый Алексей Николаевич Волков. По его настоянию в Тургайскую степь был отправлен поисковый отряд, тот самый, вышедший в мае 1947 года из Атбасара.

Началось наше единоборство со степью. Мы должны были вырвать у Красных расселин их тайну. И мы вырвали ее. Правда, не сразу, не в одно лето. Предварительная разведка границ бокситорудного района была закончена лишь в 1955 году.

И что же оказалось?

Оказалось, что по промышленному значению запасы аркалыкского месторождения занимают видное место в стране. Глинозем лежит очень близко от поверхности. Его можно добывать, не зарываясь в глубь земли. А еще возле Аркалыка мы обнаружили богатейшую кладовую высококачественной огнеупорной глины, выдерживающей 21 плавку...

Рассказ Токсымбаева на этом не окончился, но сейчас самое время вернуться к газетной заметке, в которой говорилось о том, что 29 июня 19S6 года в Тургайскую степь прибыли рижские комсомольцы. А еще я обещал познакомить вас с их командиром Виктором Силюченио поближе. Вернее, не я буду знакомить с Виктором, а он сам расскажет о себе, о своих друзьях и о том, как рождался Аркалык. Рождался в муках. Но ведь без мук рождаются разве что одни цыплята.

«Слезайте, граждане, приехали!..»

— пропел я и выпрыгнул из вагона. Насмешливо поблескивали рельсы: мол, дальше нам с вами не по дороге, мол, нам — на восток, а вам — на юг. Короче говоря, эшелон прибыл на станцию Есиль.

Нам говорили, что в Есиле мы сразу пересядем на машины, что нас будут поджидать представители «Тургайалюминстроя». Я огляделся по сторонам — ни машин, ни представителей.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.