О любви

опубликовано в номере №586, октябрь 1951
  • В закладки
  • Вставить в блог

И, взглянув на его побледневшее, решительное лицо, я подумала: «А ведь увезёт! Раскидает!»

... И сейчас, когда, постучав ножом по тарелке, он встал и весело пробасил: «Товарищи, прошу слова», - я снова подумала: «Увезёт! Раскидает!»

- Для меня лично, товарищи» - начал он, - никогда не было сомнений в том, что жизнь прекрасна. Но за последнее время мне дважды довелось, так сказать, практически проверить подобную мысль. Первая проверка произошла, когда эту прекрасную жизнь у меня хотели отнять. А вторая - на днях, когда мне довелось познакомиться, - разумеется, в самых общих чертах - с историей одной любви. Это простая история, но она говорит, что если любовь глубока и правдива, она способна сломить все преграды с тем, чтобы смело выйти на, так сказать, оперативный простор.

Он говорил о нас, обо мне и Андрее, а между тем в каждом слове звучало: «Приедет, приедет!»

- Вот почему от всего сердца поздравляю я нашу Татьяну Петровну, - продолжал Репнин и на мгновение остановился, чтобы удержать дрогнувшие губы. - Что же касается дорогого гостя Андрея Дмитрича, могу сказать лишь одно: пусть он помнит, что то, что дорого досталось, нужно особенно хранить и беречь. Безусловно, нужно полагать, что он знает Татьяну Петровну лучше, чем мы. Но поскольку она является в данном случае, так сказать, дочерью совхоза, обязаны мы - как вы считаете, товарищи? - сделать подобное предупреждение.

Все закричали: «Правильно, обязаны!» Я поблагодарила. Мы чокнулись и выпили - кто-то из гостей принёс целый бидон солодового пива. Потом встал Андрей.

- Спасибо вам, дорогие товарищи, за добрые пожелания, - сказал он. - Особенно благодарю вас, Данила Степаныч, за ваши золотые слова о любви. Что касается вашего замечания, что Таню выдаёт за меня ваш совхоз, то с этим я, к сожалению, не могу согласиться. Если бы так обстояло дело, я бы просто направил дирекции соответствующее письмо, в котором попросил бы откомандировать доктора Власенкову на неограниченный срок в моё распоряжение. Но я, сознаюсь откровенно, предпочёл другой, более сложный путь, тем более, что доктор Власенкова едва ли подчинилась бы в данном случае приказу своего руководства...

Вечером хозяева вместе с гостями пошли в кино - открытое, с любым количеством мест, под звёздной крышей которого висела маленькая кривая луна. Картина была новая, под названием «Конец Санкт-Петербурга».

Вдалеке, за ремонтными мастерскими, жгли стерню, дымные полосы низко стлались по земле, и между ними, внезапно вспыхивая, рассыпались искрами красные фигуры огня. Время от времени лёгкий экран дрожал под ветром, налетавшим из степи, и тогда начинало казаться, что мы с Андреем плывём под парусом.

- А вот и бабочка, - шёпотом сказал он, как будто только и ждал эту ночную бабочку, которая замелькала в прозрачном конусе света, лившегося из окошечка аппарата на полотно. Я взглянула на Андрея. Он не смотрел на экран. Видно было, что всё это - кино под открытым небом, люде, сидящие на траве с напряжёнными лицами, и то, что в полях жгут стерню, - интересовало его больше, чем «Конец Санкт-Петербурга». Неужели было время, когда я не любила его?

- Что с тобой, Танюша?

- Не знаю. Не уезжай. Я не могу жить без тебя.

- Мы скоро увидимся. Я перееду в Москву.

- А я?

- Ты тоже.

- Когда?

- Скоро.

- Через тысячу лет! Ох, как мне не хочется расставаться с тобой!

  • В закладки
  • Вставить в блог
Представьтесь Facebook Google Twitter или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.

В 4-м номере читайте о знаменитом иконописце Андрее Рублеве, о творчестве одного из наших режиссеров-фронтовиков Григория Чухрая, о выдающемся писателе Жюле Верне, о жизни и творчестве выдающейся советской российской балерины Марии Семеновой, о трагической судьбе художника Михаила Соколова, создававшего свои произведения в сталинском лагере, о нашем гениальном ученом-практике Сергее Павловиче Корллеве, окончание детектива Наталии Солдатовой «Дурочка из переулочка» и многое другое.



Виджет Архива Смены