Ночной пасьянс

Григорий Глазов| опубликовано в номере №1495, август 1989
  • В закладки
  • Вставить в блог

— Да ну его к черту! Идем отсюда, — сказал тот, что держал свечу.

— Заткнись, — сипло дыша от натуги, отозвался напарник. Наконец сообразил: воткнул стальной прут в дужку щеколды и несколько раз с силой подналег. — Вот так, — сказал, выдирая дужку из двери. — Ну, что тут на закуску? — И засмеялся, распахивая дверь.

На полу стояло три или четыре плотно заколоченных ящика. Это были старые немецкие ящики из-под снарядов, сохранившие свой серо-зеленый цвет и даже черную маркировку через трафарет. Поверху шли слабенькие, чуть ли не из жести петли, но в них никаких замков, просто закрученные на несколько витков куски хрупкой алюминиевой проволоки.

Они вскрыли два ящика без всяких усилий, но в них оказалось вовсе не то, на что рассчитывали.

— Труха, — сказал разочарованно главный. — Идем. Вышли во тьму коридора, и в этот момент откуда-то к их ногам метнулся кружок света от карманного фонарика. Глянув в конец подземелья, где шли к выходу каменные ступени, они увидели в дверном проеме человеческую фигуру. Укоротив длину луча, словно подтянув его к себе, человек светил себе под ноги и медленно спускался.

— Бежим в конец! Но тихо, — прошептал главный. Взявшись за две ручки тяжелой сумки, стараясь прижиматься к стене, они крадучись достигли тупикового конца коридора и спрятались за широкий выступ фундаментной кладки. Осторожно выглянув, увидели, что неизвестный и нежданный посетитель вошел в один из отсеков. Находился там долго, все время фонарик не гас, и слабое свечение падало в коридор, словно пресекая им дорогу к бегству.

— Курить охота, — прошептал один.

— А может, спеть чего-нибудь хочешь, в голос?

— Ладно тебе.

Фонарик на какое-то мгновение погас, неизвестный вышел, послышались неуверенные шаги, снова вспыхнул луч, теперь человек светил на ступеньки, поднимаясь к выходу. Наверху осторожно скрипнула прикрытая им дверь, и наступила тишина...

Минут через пятнадцать они покинули свое укрытие. Закурили, жадно затягиваясь, и, подхватив сумку, двинулись к лестнице.

17

«...Инюрколлегия. Весьма срочно. Дело, Майкла Бучински. Ваш № Р-935.

Нами получена точная информация от фирмы Стрезера, что наследодатель родился 8 апреля 1918 г. в Подгорске. Мать его звали Анелия, урожденная Радомская. Имя отца указано как Стефан, возможно, Степан Бучински. В иммиграционном заявлении Майкл Бучински в 1950 году указал, что его родители умерли и что у него был брат Александр, который проживал в г. Подгорске. По образованию наследодатель был врачом. В дополнение к нашему письму направляем фотокопии трех документов, полученных нами от адвокатской фирмы Стрезера. Они просят уделить этому делу особое внимание и как можно скорее найти наследников. Учитывая сумму наследства, мы, со своей стороны, просим принять самые энергичные меры по их розыску.

Приложение: упомянутое на трех листах...»

Документы являли собой ксерокопии, в том числе и фотография. И не в первый раз Сергей Ильич подивился четкости, техническому совершенству той неведомой ему копировальной машины, на которой все это было повторено с оригинала.

«Так вот какой ты, Бучински Майкл! — вглядывался в фотографию Сергей Ильич. — Как же сумел ты намолотить триста тысяч долларов?! Однако это твое дело... Мое похуже — отыскать того, кому их передать... Рановато ты помер, Бучински. Сколько же тебе?.. Шестьдесят два!.. На вид ты парень крепкий... Пожил бы еще, и я не имел бы столько хлопот... Впрочем, не ты, так другой...»

Но был не другой, а другие, отозвавшиеся письмами на запросы Сергея Ильича. Но, к сожалению, все они были лишь однофамильцами. Не пришло еще два ответа: из Ужвы, где проживала некая Бабич Ульяна Васильевна, родственница какого-то Бучинского. Не ясно было, искомый ли это Бучинский и какова степень родства с ним Ульяны Бабич; и из села Гапоновка, Кулиничиского района, где, судя по справке исполкома, жил Степан Андреевич Бучинский, у которого якобы имелся брат Михаил.

Выяснением всего, что касается Ульяны Бабич из Ужвы, занялся Богдан Григорьевич. Тут Сергей Ильич был спокоен: старик все соберет точно, скрупулезно. Перепроверить еще раз хорошо просеянные опытным Богданом Григорьевичем данные проще, чем отыскивать их. А в Гапоновку, может быть, придется съездить самому...

Продолжение следует.

  • В закладки
  • Вставить в блог
Представьтесь Facebook Google Twitter или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.

В 4-м номере читайте о знаменитом иконописце Андрее Рублеве, о творчестве одного из наших режиссеров-фронтовиков Григория Чухрая, о выдающемся писателе Жюле Верне, о жизни и творчестве выдающейся советской российской балерины Марии Семеновой, о трагической судьбе художника Михаила Соколова, создававшего свои произведения в сталинском лагере, о нашем гениальном ученом-практике Сергее Павловиче Корллеве, окончание детектива Наталии Солдатовой «Дурочка из переулочка» и многое другое.



Виджет Архива Смены