Ночной пасьянс

— А откуда мне знать? Может, это люди Кухаря, братца покойного, чтоб уничтожить.

— Логично. Но тогда непонятно, каким образом вам удалось заполучить фотокопию. Вам, кому она больше всего нужна. Тоже ведь логичный вопрос.

— Решать эти ребусы — ваша профессия.

— А я и решил: папку похитили вы. Спустились с фонариком в подвал. Сперва фонарик держали в правой руке, затем переложили в левую, а правой держались за стену, чтоб не упасть. И были крайне удивлены, а потом обрадованы, обнаружив, что дверь в отсек выломана, а ящики кем-то вскрыты. Вам сделали фотокопию, и вы тут же отправили папку заказной бандеролью владельцам, потому что узнали, что архивы из подвала уже убраны. — Я про это ничего не знаю! — Инерция лжи дошла до упора.

Щерба понял и сказал:

— Зачем вы себя путаете? Зачем вам нужны были эти сложности? Узнав, что документы существуют, вам проще было сообщить об этом в обком, нам, наконец, чтоб мы затребовали.

— Я никому не верю. Вы внимательно прочитали бумаги? Пленку прослушали? Да этот Кухарь, брат того, бывшего председателя парткомиссии, на уши стал бы, чтоб протокол никто не увидел, никакая прокуратура! А мне нужна была гарантия — фотокопия на руках...

— И вы совершили хищение. Надо возбуждать дело.

— Сколько мне дадут? — угрюмо спросил Олег.

— Да ничего вам не дадут, — махнул рукой Щерба. — Дело будет прекращено по малозначительности. Ущерба вы никому не нанесли... Вы что, раньше не знали, что папка здесь, в архиве?

— Ее здесь не было. Она находилась в спецхране соседней области. Ее недавно передали... Мне на глаза попалась опись. Никто не знал о ее существовании. Кому нужны сейчас эти бумажки?.. Я могу идти?

— Идите.

— А фотокопию и кассету? — спросил Олег, стоя уже у двери.

Щерба достал из ящика фотокопию, повернулся к столику, где стоял магнитофон, хотел извлечь кассету, но, поразмыслив, сказал:

— Оставьте мне еще на день-два. На всякий случай. — Он не стал объяснять, на какой, подумав про себя: «Вдруг шеф, подписывая справку, захочет еще раз взглянуть на фотокопию протокола, а может, и послушать магнитофонную запись». — Я вам позвоню, зайдете, заберете... Телефон, который вы мне дали, какой организации принадлежит?

— Облархиву.

— Ах, вот что! — невольно вырвалось у Щербы, он тут же вспомнил, как удивился, увидев тогда в коридоре Зданевича. — И кем же вы там работаете?

— Фотолаборантом.

— Как просто! — засмеялся Щерба и покачал головой. Он мельком глянул на пальцы Олега, необычную их желтизну, удивившую при первой их встрече, и только сейчас понял: химикаты...

Щерба открыл ящик письменного стола, чтобы убрать туда фотокопию, и увидел прозрачную коробку-футляр от кассеты. Он потянулся к магнитофону, чтобы вытащить кассету, и тут из какой-то тьмы выпорхнул светлячок обособленной мысли. Мерцающие его крылышки мгновенно разрослись, заполнив своим светом все пространство, заслонив уже приоткрывшего дверь Зданевича, и по этому белому экрану промелькнула цепочка слов: «Архив — фотолаборант Олег Зданевич — фотокопии — архивы Шимановича — фотокопии его и рулончики фотопленки на столе и в столе».