Вырос в Казани. Учился во второй гимназии. Стояла гимназия на Канаве, соединяющей озеро Кабан с рекой Казанкой. Незавидное место! Учились здесь дети мещан, ремесленников, мелких чиновников. Любимой игрой была драка. Дрались «французы» и «немцы». «Французами» считались ребята, изучающие французский язык, «немцами» - изучающие немецкий. Николай был «немцем». Однажды этот «немец» долго стоял в углу и был оставлен без обеда за то, что в пылу драки не разобрался и вздул заодно с «французами» классного наставника Осипа Осиповича. В гимназии на Канаве было скучно. Греческий язык, залихватская история русского оружия, душеспасительная история изящной словесности - куда бежать от окриков, нотаций, поучений?

Не в гимназии следовало учиться. Наука ее мертва. Живая жизнь - настоящий учитель.

Отец Николая имел столярную мастерскую. Мальчик давно приглядывался к ее людям. Тут были столяры, лакировщики, резчики. Иногда они приходили на работу пьяными. Вино развязывало им языки. Николай слушал рассказы о трудной, нищенской жизни, о многих обидах, еще не забытых, еще не прощенных. К нему привыкли. Вместе с приятелем своим, гимназистом Сущинским, он подолгу сидел в мастерской. Мастерская во многом стала заменять ему гимназию. Он учился видеть жизнь без прикрас. Голод, нищета и бесправие - вот предметы, которые он изучал с большей прилежностью, чем катехизис или историю изящной словесности. В мастерской он видел людей искусных и честных, однако, обиженных жизнью.

Кто был обидчиком? Получив первые уроки в мастерской, Николай обратился к книгам. Он искал виновных. Вместе с другом своим Сущинским он доставал запрещенные книги: Златовратского, Решетникова, Глеба Успенского. В этих «страшных», по уверению наставников, книгах Николай с удивлением находил таких же простых и честных, порой веселых, чаще мрачных, всегда нуждающихся людей, каких он встретил в отцовской мастерской. Гимназия жестоко ненавидела этих людей, а главное - написанные о них книги. Однажды в столе ученика Розенберга классный наставник обнаружил том Златовратского. Несчастного Розенберга чуть не выгнали из гимназии. Николай понял, что новые свои интересы и впечатления он должен скрывать. Может быть, еще в эти дни он стал учиться конспирации. В строгой тайне были прочитаны Писарев, Добролюбов, Чернышевский. Не все в этих книгах было понято.

Но то, что было в них доступно пониманию, открылось перед Бауманом с особой живостью и силой благодаря знакомству его с жизнью рабочих мастерской. Он многое звал и без книг. Он слышал новые песни. Он дружил с одним рабочим, по профессии резчиком. Резчик много читал, еще больше видел. Он умел рассказывать увлекательно. Николай узнал от резчика о страшной розни между богатством и бедностью, между хозяином и рабочим. Мир в его глазах раскололся надвое. Резчик читал ему стихи Некрасова. В них Николай услышал свою собственную обиду на несовершенство мира. Тогда резчик дал ему прочесть нелегальную брошюрку «Хитрая механика» и сообщил о том, как Александр II был казнен революционерами.

Николай понял, что со злом можно бороться. Он решил служить народу. Николай был честен до конца. Пока он видел перед собой лишь одного человека из «класса хозяев» - отца. Он вступал с ним в споры, он ссорился с отцом, он пытался завести в мастерской и в семье новые порядки. Он не хотел пользоваться благами, полученными отцом от труда наемных рабочих. Ему было стыдно, что отец имеет собственную коляску и лошадь. Николай Бауман, гимназист седьмого класса, твердо решил пользоваться только собственным заработком.

В профессии, которую он избрал для себя, сказалось стремление стать ближе к народу. Он поступил в ветеринарный институт. Родители были в отчаянии. Ему прочили блестящую карьеру, с его способностями он многого мог бы добиться: стать известным юристом, или врачом, или коммерсантом. Остальным братьям, по мнению отца, не повезло. Старший нигде не учился и помогал отцу в мастерской. Двое младших кончали мореходные классы. Все честолюбивые надежды семья возлагала на среднего сына.

Николай не оправдал ожиданий.

Дружба его с Сущинским продолжалась. Они искали новых знакомств в среде рабочих. В этом помог друзьям и отцовский резчик. Он свел Николая с рабочими Алафузовского завода и Адмиралтейской слободки. Николай создавал среди них кружки самообразования. Сущинский вспоминает:

- В то время в рабочих районах Казани были расположены трактиры с музыкой, всегда по вечерам переполненные народом. В них хоть и бывало иногда пьяновато, но всегда весело. Беседовать в них было удобно.

В эти же годы Бауман очень серьезно учился. Он добывал знания не только для себя. Он считал, что все узнанное из лекций он отдаст народу. Николай знал, как рабочие и крестьяне ценят в людях уменье работать, лечить или строить и еще - объяснять мир. Он учился Яростно, не жалея себя. Он привыкал к конспирации. Он бывал в рабочих районах, на маевках, в слободках не для собственного удовольствия, а только лишь в интересах общего дела. Вот он перед нами, Николай Бауман, студент третьего курса: среднего роста мужчина, коренастый, широкий в плечах. Общее впечатление от него: твердость, стойкость, мужественность. Лицо большое, высокий лоб с зачесанными назад светлыми волосами, небольшие усы и редкая бородка... Глаза серые, веселые блестящие. Бауман был быстр в движениях, в походке легок и ловок. Любовь к воде, привычка к физическому труду сделали его сильным, здоровым и бодрым.

Таков Николай в описании своего друга Сущинского. И Сущинский продолжает:

- Мы тогда избегали лишних привычек. приучали себя к простой и здоровой жизни, к простой одежде. Были целомудренны. Бауман во всем этом не только не отставал, а был впереди других. Его здоровая, чистая сила, его живой и находчивый ум, открытая и веселая речь привлекали к нему невольно.

Он рвался в жизнь как в бой. Он читал Фридриха Энгельса. Энгельс поразил его железной логикой, пламенной силой. Он увидел далекое будущее мира. Он жил на чердаке в Адмиралтейской слободке. Что ж, из окна чердака видно яснее и дальше чем из окна бельэтажа! Вскоре этот студент окончательно сформировался как революционер-марксист.

Окончив университет, он с Сущинским решил ехать в деревню. Дальнейшую свою жизнь он видел только с народом и для народа. Еще сдавая последние экзамены, он урывал время для составления писем к крестьянам и рабочим. Два студента размножали их от руки и на гектографе. Это были первые в Казани прокламации марксистского толка.

А затем - прощай, Казань, прощай, университет! Ветеринар Николай Эрнестович Бауман едет в саратовскую деревню на службу. Он встречается с крестьянами, ведет среди них осторожную пропаганду, распространяет полученные из Питера листовки и убеждается, что во многом почва для революционного взрыва уже подготовлена. К этому же времени относятся первые признаки внимания, оказанного Бауману представителями власти. Становой берет его на заметку. Ветеринар Бауман может поздравить себя. Раз его скромная особа заинтересовала господ становых и полицейских, следовательно, он стал настоящим, зрелым революционером.

Вскоре он попадает в Петербург. Это котел революции. Николай и Сущинский, брат и сестра Сущинского создают коммуну. Они живут на Каменноостровском проспекте. Бауман стремится к заставам, к заводам. Через две недели, как пишет Сущинский, его знают многие из питерских рабочих. Его цель - найти центр рабочего марксистского движения. И в 1896 г. мы находим его в «Союзе борьбы за освобождение рабочего класса».

А еще через несколько месяцев коммуна была потревожена ночью стуком в парадную дверь. Жандармы и сыщики вбежали в квартиру. Следующую ночь Бауман и Сущинский провели уже в Петропавловской крепости. 3 апреля 1897 г. он писал домой письмо с новостями:

«Тяжело писать. Не знаю, как начинать. Невеселую новость узнаете с этим письмом. С 21 марта я арестован и сижу в одиночном заключении в Петропавловской крепости... Прямо, без препятствий, без разочарований и страданий, едва ли кому-нибудь удалось пройти свой жизненный путь. С подобными неожиданностями приходится мириться...

Он не умел падать духом: он закалил себя еще в юности. Он сохранял спокойствие и бодрость. В ответ на какое-то письмо из дому, в котором были, вероятно, сообщения о войне, Бауман писал отшучиваясь:

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.