Некто Петров

Валерий Алексеев| опубликовано в номере №1065, октябрь 1971
  • В закладки
  • Вставить в блог

– Индивидуальность начинается там, где кончаются афоризмы, – ответил ему Петров. – Можно и так, лишь бы коротко сказано было.

– Коротко, но не ясно, – проговорил Виталик.

– Виталька, прекрати, – строго сказала Елена. – А вы, Петров, не укрупняйте, пожалуйста. Есть милый уютный беспорядок, домашний интим.

– Это там, где комната уже прибрана, – растолковал Петров. – Мамой, например. Или любимым мужем.

Елена принужденно засмеялась.

– Я, наверно, буду плохой женой, – сказала она. – Но мой муж должен притерпеться ко мне: я умею создавать беспорядок везде, где только появляюсь.

– Это до поры, – ответил Петров.

Пискуненко вышла со стопкой грязных тарелок, вернулась, поставила перед Петровым блюдце – все молча. Петров аккуратно ссыпал на блюдце пепел, стряхнул ладони.

– Вы, Петров, очень раздражены, – сказала вдруг Елена, давая понять, что диспут окончен. – Это отец вас утомил. Сегодня он был в особом ударе.

– Да я уж заметил, – ответил Петров.

Посидели, помолчали, поговорили о том о сем, Виталик то и дело поворачивался на своем вертящемся стульчике к фортепьяно и брал ленивые аккорды. Видно было, что он гордится своим умением брать аккорды, и у него это в самом деле получалось. Петров не силен был в музыке, когда-то он пробовал играть на баяне, но потерпел неудачу, и с тех пор звуки музыки, пусть даже самого дешевенького танго, вызывали у него острую тоску. Особенно удавалось Виталику соразмерять тональность своих аккордов с тональностью только что законченной фразы. Впрочем, Петров редко вставлял слово, говорили больше жених и невеста, а Виталик им подыгрывал, и чувствовалось, что для них троих это обычная форма.

– Да перестань ты наконец звенеть чашками! – сказал вдруг Виталик Пискуненко, которая собиралась подавать чай, и с силой захлопнул крышку фортепьяно.

– И правда, Люся, что ты все суетишься? – мягко сказала Елена. – Сядь, посиди, никто все равно чаю не хочет.

Пискуненко послушно села рядом с Петровым. Разговор сразу оборвался. Алик встал, сунул руки в карманы брюк и отошел к окну.

– Виталик! – помолчав немного, робко сказала Пискуненко.

– Чего тебе? – резко повернулся он.

– Сыграй, пожалуйста, что-нибудь минорное, – попросила Пискуненко и потупилась.

– Минорное? – переспросил Виталик саркастически. – Ах, минорное! Ради бога.

Он поднял крышку и, с силой ударив по клавишам, заиграл. При первых же звуках Алик обернулся, Елена забеспокоилась. Петров прислушался повнимательнее, но ничего криминального не заметил: Виталик играл быструю, но унылую пьесу, в которой без конца повторялись и варьировались одни и те же аккорды. Пискуненко посидела, послушала, потом шепотом сказала «спасибо», встала и быстро вышла из комнаты.

– Ну, ты, пожалуй, чересчур, – осуждающе сказал Алик. – К чему так обострять?

  • В закладки
  • Вставить в блог
Представьтесь Facebook Google Twitter или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.

В 4-м номере читайте о знаменитом иконописце Андрее Рублеве, о творчестве одного из наших режиссеров-фронтовиков Григория Чухрая, о выдающемся писателе Жюле Верне, о жизни и творчестве выдающейся советской российской балерины Марии Семеновой, о трагической судьбе художника Михаила Соколова, создававшего свои произведения в сталинском лагере, о нашем гениальном ученом-практике Сергее Павловиче Корллеве, окончание детектива Наталии Солдатовой «Дурочка из переулочка» и многое другое.



Виджет Архива Смены