Но воспользоваться этой любезностью капитана им не пришлось. Не доезжая Тюмени, пароход сел на мель и все пассажиры должны были пересесть на баржу, которая и доставила их в Тюмень. Пооб-чищенные и побритые товарищи ехали на этой барже с пассажирами всех классов вместе и, в частности, с несколькими Тобольскими жандармами. Однако, на этот раз все обошлось благополучно и скоро беглецы были в Москве, с тем, чтобы через месяц вновь быть арестованными и направиться обратно. Тогда в Московской организации работали, между прочим, два провокатора - Романов и Поскребухин, которые их и выдали.

Но вернемся к нашим колпашевцам - Лашевичу и Смирнову. Ясно было, что сейчас в Нарыме сесть на пароход невозможно. Решили переждать и на некоторое время зажить жизнью «Нарымских Робинзонов». Они построили себе в лесу шалаш, обложили его кругом и сверху дерном и так ловко замаскировали, что иной раз сами долго не могли найти его. Так жили они целый месяц. Главными средствами к жизни, как и полагается Робинзонам, были охота и рыбная ловля. Изредка в пределы их владений осторожно подплывала лодка с кем-либо из Нарымских товарищей, которые привозили им вести «культурного мира» и кое-какую провизию.

Пребывание товарищей в Конкином Бору было обставлено настолько конспиративно, что Нарымские ссыльные и не подозревали этого, знали только те, кому это «ведать надлежало».

Наконец, острота слежки и надзора ослабела, и товарищи с большими предосторожностями один за другим садились на пароходы и благополучно удирали дальше.

Товарищ Лашевич, однако, при посадке на пароход чуть-чуть не провалился. Пароходы у Нарыма приставали не в самом городе, а верстах в двух от него. И вот стражники заметили мелькнувшую накидку Лашевича, когда он в сумерках проскользнул на пароход. Вслед за ним на пароход сейчас же входит стражник. Лашевич притаился на палубе за трубою парохода, сливаясь с ней в темноте.

- Вы что, - спрашивает стражника помощник капитана, - на нашем пароходе сейчас ссыльных нет.

- Да вот сейчас, кажись, кто-то сел, - отвечает стражник, - надо посмотреть.

И на пароходе начинается обыск. Один из стражников вышел на палубу, чтобы посмотреть там. Скрытый за кулями хлопка, уложенными около трубы, Лашевич наблюдает за стражником: когда стражник подошел к трубе парохода, тов. Лашевич бесшумной тенью встал сзади него; стражник идет вокруг трубы и хлопка - Лашевич за ним. Так они раза два обошли хлопок и трубу парохода на глазах нескольких человек палубной публики, которая, однако, не выдала товарища.

Наконец, стражники удаляются, пароход дает свистки, отчаливает. Чувство свободы охватывает Лашевича и он, не выдержав, кричит во тьму с парохода.

- До свиданья, до Питера...

Таким образом зачинщики удрали, как в Колпашеве, так и в Нарыме, но ряд товарищей в Колпашеве, как я уже упоминал, были арестованы жандармами и отправлены в тюрьму. Против них было возбуждено жандармами дело с очень тяжелыми по царским законам последствиями. Из этого, конечно, ничего не вышло, но тем не менее, 15 человек Колпашевцев были преданы суду и, просидев до суда по 8 месяцев, получили за демонстрацию 5 месяцев крепости.

1) Селение в Нарымском крае (Сибирь), куда до революции царское правительство ссылало революционеров.

2) Теперь член ЦК партии и Реввоенсовета Республики.

3) Тов. Смирнов теперь народный комиссар почт и телеграфов.

4) Теперь член центр. контр. комиссии партии.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.