- Остановилась?

- Да, да, Тома!... Черт, а не парень!

Усталые, черные от мазута, нефтяники целовались, жали друг другу руки...

На другой день мы встретились с этими людьми в зале рабочего клуба. Осеннее солнце озаряло все вокруг золотистым светом. Нефтяники, празднично одетые, пришли на встречу с нами - студентами, которые учатся в Советском Союзе.

Нас забросали вопросами. Чувствовалось, что каждому рабочему хочется узнать как можно больше о советских людях. Мы рассказывали собравшимся о Москве, о друзьях, с которыми вместе учились, работали. Пришлось даже отчитаться перед ними за последнюю экзаменационную сессию.

Нефтяники, в свою очередь, рассказывали нам о своей работе, познакомили с трудовыми успехами, достигнутыми на промыслах Шуца Сякэ.

В конце беседы я спросил про вчерашнего парня.

- Тома? Николай? - переспросил меня один из рабочих. - Он был здесь. Только что вышел. Ищите его теперь на четыреста четвертой скважине. Его смена заступила.

Через час я его отыскал.

- Как вы себя чувствуете, товарищ Тома?

- Как жених накануне свадьбы! - улыбнулся юноша.

Но лишь только разговор зашел о случае на семнадцатой скважине, он сразу, стал скуп на слова. Мы шли среди, леса нефтяных вышек. Вдруг я споткнулся о буровую лопату старого образца, ржавую, с поломанными зубьями. На ее днище едва можно было прочитать: «Made in USA».

- Американская! - сказал Тома и пнул лопату ногой. - Черт знает, как она сюда попала! Такими бурили еще во времена моего отца. Теперь у нас новые, отечественные и советские машины. Раньше сдавали скважину в эксплуатацию после трех - четырех месяцев бурения, а теперь - за полтора. Здорово, не правда ли?

Конечно, здорово. И не только потому, что сменились машины, - переменились и сами люди. Они стали хозяевами в своей стране.

- До свидания, товарищ Тома! - сказал я. - Надеюсь, еще встретимся.

- Встретимся, до не здесь.

- А где же?

- Уезжаю учиться на рабочий факультет.

Мы попрощались с нефтяниками. Тимофей Прунаке, Ион Попа и Георг Енеску - три лауреата Государственной премии - проводили нас до машины.

Георг Енеску, молчавший всю дорогу, при расставании вдруг быстро заговорил, точно боясь, что не успеет всего сказать:

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.