Едем

ЕДЕМ, едем, не доедем, - погрохотывают оси вагонов и, верно, будто хотели не доехать. Три дня нас трясли.

Ладились вагоны коммунами. Выборные старшины юрко, хлопотливо командовали печкой, продуктами: не подгадить бы с первого блина. Долгую, надоедную тряску коротали песней - в вагоне она сразу пошла. Разговоры какие же. Мысли все на одном: что - то там - в Литере... служба... Скорей бы... Одно развлечение, веселье, разгул - станции, остановки.

Остановки неторопкие, известно: «Максимкины» остановки.

Тут время не теряли. В момент сотней целой в чехарду в снежки, в козелки, стена на стену...

Другая «работа» - станции, буфеты. Им пощады не давали. Чтобы для поддержки торговли и также для собственного удовольствия. Деньгами карман не обидит - гуляй, чтоб все прогулять в деньки последние, по - матросски.

Норовили больше под 3 - й звонок к буфетам - «со срочными заказами».

Брали ребята все: бутылки счетом и без счету, фунтами и без фунтов колбасу, ситный и все прочее, пока на буфетном прилавке ничего, кроме буфетчицких воздыханий не осталось.

Не дремал и наш агитвагон. Такую развил «Росту» со всех концов света: и что было, и что не было, и что будет и не будет - все раздобыл, разузнал, пропечатал - смейся - не хочу. Так и стояло в газете: 100.000 экземпляров, 100 выпусков в день. Корреспонденты нашлись во всех вагонах. Корреспонденты прытчее всех американских - не то что в мыслях у ребят, а что и завтра в них будет, вызнавали, доносили, пропечатывали.

Новая родина

Питер серый, слякотный встретил закопченными заставами заводских слобод, пнистым, пестро - черным лесом фабричных труб. Ребята всем вагоном тянулись к люкам, ведались глазами в корпуса, трубы, гадали который «Айваз», Путиловский, с которого пошло первое в октябре. Хотелось похвастать своими московскими, да нет: где же! Далеко!

Туда бы, в корпуса сходить, поглядеть какие они - «первые которые».

- Ладно, оживимся, увидим еще, не один горшок вместе каши съесть. Все вызнаем, потому не на денек, - на пять лет ведь лучших - вторая родина, можно сказать...

Стоп. Ребята чинно, по очереди, по старшинскому указу из вагонов, чтоб не ударить лицом в грязь. Знай, дескать, московских.

Построились мы пестрой во всю платформу стеной с монетками, с гармошками, в валяных хлюпалах.

Равнение налева - а - а, - скомандовали. Забухал оркестр. Замер, выпучив на нас сотню глаз, почетный взвод «салаг» 1). Лица почетного взвода солидные, угрюмые, заезженные, серые: под питерский цвет. Глядели на них, гадали: какие через три месяца свои будут, и чем окрутило их. Потом узнали - климат, погода с непривычки.

С речами, с приветствиями кончили скоро.

Одно удивило - ни от комсомола, ни от партии никого не было. Страдала важность московская...

Первое знакомство

Казарма Дерябинская - каменным сторожем на заливе. Кругом - забор с проволочным кружевом. Один простенок - в залив - попробуй вылез...

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.