Молодой олень

Евгений Марысаев| опубликовано в номере №865, июнь 1963
  • В закладки
  • Вставить в блог

Чагылган не отвечал и зачем-то поправил кожаный патронташ-браслет на запястье руки. Никита, не оглядываясь, зашагал в сторону Беркунда. Чагылган нагнал нас уже на подъеме и что-то крикнул на родном языке. Никита повернулся. Я не подозревал, что он так зло может щурить свои добрые глаза.

— Отец,— сказал он по-русски, в упор глядя на Чагылгана,— ты меня учил: только смерть может остановить человека, идущего на помощь людям. Тебя останавливает шайтан. Он мешает тебе даже тогда, когда люди в большой беде.

— Там тебя ждет смерть! — крикнул Чагылган.

Никита пошел в гору. Слышно было, как побрякивал на поясе его охотничий кинжал.

Я посмотрел вниз. Чагылган стоял на том же месте и зачем-то поправлял патронташ-браслет.

Когда мы поднялись на Беркунд, уже совсем рассвело. На мгновение у меня перехватило дух: я впервые был на такой высоте.

Под нами упруго бились об отвесные скалы облака. Снизу они светились, будто на земле кто-то разжег огромный костер,—• облака были красные, и синие, и зеленые. (Вихрь разрывал и тащил их вниз; иногда он просверливал всю толщу, и было видно далекое днище пропасти. Чуть дальше, как спина гигантского чудовища, дремотно плавал в облаках хребет другой стороны ущелья, весь щербатый от пиков.

Никита вдруг свернул с тропы и скрылся за кедрачом, затрещав сучьями.

С минуту было тихо. Мне стало жутко...

— Никита!..— тихо позвал я.

— Иди сюда,—глухо раздалось в ответ.

Я шагнул в чащобу. Во мне все похолодело... Справа, слева, со всех сторон, скаля по-лошадиному длинные зубы, меня окружали уродливые рожи. Подняв глаза, я невольно вскрикнул: древний кедр был срублен на два человеческих роста и оканчивался огромной головой; голый череп ее кое-где зарос мхом. Остальные идолы были беспорядочно разбросаны по бурелому и прислонены к стволам лиственниц. Все они походили друг на друга, как валуны на берегу реки: рты у них были нелепо широки и раскрыты; носов не было вообще; широко поставленные глаза не выдолблены, а выпуклы.

— И этих дров боится отец,— тихо сказал Никита.

— Тебе страшно, Никита? — зачем-то спросил я.

Никита помолчал, перевернув ногою идола. Потом отвечал:

— Молодой олень, бегущий впереди стада, всегда спотыкается.

Когда мы были у подножия Беркунда, от напряжения больно ломило ноги. Никита смотрел на перевал, козырьком приложив ладонь ко лбу. Внешне он ничуть не выдавал своего волнения. Но я-то знал, что творится в его душе!

— Оте-ец! — вдруг закричал он.— Я здесь, отец!..

Эхо глухо забилось о скалы. Я посмотрел на перевал. По крутой, слабо желтеющей тропе, уже обогнув огромный гранитный выступ, где мы только что были, с Беркунда спускался Чагылган.

— Отец впервые в жизни пошел против шайтана,— услышал я голос Никиты.

  • В закладки
  • Вставить в блог
Представьтесь Facebook Google Twitter или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.

В 4-м номере читайте о знаменитом иконописце Андрее Рублеве, о творчестве одного из наших режиссеров-фронтовиков Григория Чухрая, о выдающемся писателе Жюле Верне, о жизни и творчестве выдающейся советской российской балерины Марии Семеновой, о трагической судьбе художника Михаила Соколова, создававшего свои произведения в сталинском лагере, о нашем гениальном ученом-практике Сергее Павловиче Корллеве, окончание детектива Наталии Солдатовой «Дурочка из переулочка» и многое другое.



Виджет Архива Смены

в этом номере

Готовность к бою

Продолжаем поиски героев по следам фильма «Комсомольцы»