Бюро приняло предложение Ромашева. Черкасова внесла его в протокол:

«Отметить неправильное поведение Шелкотова, Серикова, Бардеса, Шляхова, Се - галова и Серебряного:

План, предложенный Ромашевым, утвердить».

3. Холостой ход

Машина вертелась на холостом ходу. Строгая резолюция бюро, отмечавшая неправильное поведение Шелкотова и его друзей, была забыта на другой день после ее принятия. Работа продолжала стоять на голове.

Ромашев с Кожуховым и Березовой ходили по цехам, искали знакомые лица активистов (некоторые из ребят увидев строгую тройку, прятались), усовещали их, требуя работы, требуя активного преодоления трудностей.

Сериков встретил в штыки:

- Знаю, знаю, ругать хотите. За то, что не работаю. Скажите по душам ребята: и ты, Андрей, и ты, Верка, и ты, Сережа, кадры нашей стране нужны? Инженеры квалифицированные и преданные нужны? Такие инженеры, которые не продадут нашу страну за тридцать сребреников Пуанкаре? Нужны ведь? Вы дали мне путевку на рабфак, послали меня учиться, потому что я активно работал, я завоевал право на учебу. А теперь тянете назад? Чтоб значит не занимался? Заводская газета и без меня проживет. Рабфаку я нужен больше.

Но все - таки Сериков продемонстрировал план газетных номеров, хотя кроме выработки плана редколлегия ничего не сумела сделать. По сведениям же, полученным со стороны, Сериков даже в постановлении плана не участвовал. Он только переписал то, что написали другие, Шелкотов даже в разговоры не пускался:

- Я учусь на рабфаке. Чего же вы от меня хотите? Не могу я заниматься кавалериями. Ни легкими, ни тяжелыми.

Почти ничего не делал экономработник Красников, В дружеских беседах с Романовым, он признавался, что из - за вечернего университета, в котором занимается, нехватает времени на общественно - политическую работу. Но при этом Красников, как бы извиняясь, смотрел на Ромашева - если ребята помогут, я что - нибудь сделаю. Но помощи Красников не получал. Вся экономически - правовая работа среди молодежи не пошла дальше нескольких рыцарски благородных пунктов плана.

Члены коммуны им. Сталина на харьковском заводе «Серп и молот».

В помещении комсомольского коллектива было сыро и неуютно. Ромашев сбросил фуражку на свой стол, сел на крикнувшую скамью и, вынув из кармана блокнот, стал подводить какие - то итоги.

Заговорил Ромашев:

- Не пойму, ребята, что делать? В коллективе у нас 200 комсомольцев, а активистов всего лишь человек тридцать. Все активисты пошли на учебу, от общественно - политической работы отказываются. Смену им мы не подготовили. Две недели нет агитпропа в третьей ячейке. Сырниковой ЦК дал командировку в институт, а вместо нее некого выдвинуть. Все ребята слабенькие, новенькие, без закалки.

Кожухов и Березова молчали. Проблема казалась неразрешимой.

4. Прорыв

Так жидкий воздух взрывает вековую скалу. Так бомба, разрываясь, ранит землю. Тревожная весть о прорыве обошла цеха и всюду оставляла рубцы новых ран.

Приезжали десятки комиссий. Расследовали, выясняли, ругали. Ходили по цехам, разговаривали с рабочими и все записывали в одутловатые блокноты.

Официальные сводки заводоуправления говорили о том, что план за квартал выполнен на 67%. Сведения цехов были еще меньше и поэтому еще тревожнее. Средняя цеховая сводка говорила о том, что заводской план выполнен всего лишь на 59%. Восемь процентов заводоуправление накинуло с благословления заводских организаций, чтобы не так стыдно было.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.