- Вихрь, - сказала Аня еще тише, - подойди но мне. Он долго не отвечал ей и сидел, замерев, только глаза откроет, закроет, откроет, занроет...
- Вихрь, - снова позвала его Аня, - ну, пожалуйста...... А после стало тан тихо, будто все окрест было небом, и не было ни тверди, ни хляби, ни говора леса, ни шуршания поземки, ни потрескивания березовых мелких сухих поленцев в раскаленной добела печке, ни зыбкого пламени свечи. И были рядом двое, и было им тревожно и счастливо, и боялись эти двое только одного - окончания ночи.
- Что ж ты плачешь, глупенькая, - шептал Вихрь, - я верю тебе. Я люблю тебя, разве я могу не верить тебе?
- Я сейчас не от этого плачу.
- А отчего?
- Оттого, что мне так хорошо рядом с вами.
- Тогда улыбнись.
- Я не могу.
- Я прошу тебя.
- Тогда мне надо вас обманывать.
- Обмани.
- Не хочу.
- Ты упрямая, да?
- Очень.
- Знаешь, я не люблю, когда плачут.
- Я тоже. Сейчас я перестану. Это у нас бывает.
- У кого?
- У женщин.
- Почему?
- Мы ж неполноценные.
В 4-м номере читайте о знаменитом иконописце Андрее Рублеве, о творчестве одного из наших режиссеров-фронтовиков Григория Чухрая, о выдающемся писателе Жюле Верне, о жизни и творчестве выдающейся советской российской балерины Марии Семеновой, о трагической судьбе художника Михаила Соколова, создававшего свои произведения в сталинском лагере, о нашем гениальном ученом-практике Сергее Павловиче Корллеве, окончание детектива Наталии Солдатовой «Дурочка из переулочка» и многое другое.
7. Тюрьма (1895-1897)