– Пойду.

– Джиованни одевается замечательно. А у нее нам с тобой поучиться следует – какие глаза! А? Вот бы мне такие!

– У тебя глаза интересные!

– А карандаш купить опять забыла? Господи! Какую-то там десятку жалеешь. Разве пробкой так сделаешь?

Возвращались со службы полиграфские – мылись, плескались на кухне, кашляли, кипятили чайники.

Розочка вскакивала с диванчика, захлопывала дверь так, чтобы те слышали, зажигала под потолком электричество, училась менуэту перед каминным зеркалом. Золотые багеты сияли под карнизами, громадное зеркало смеялось ослепительно, люстра сверкала подвесками, и за шелестом шелковой юбки Розочка не слышала полиграфских.

Потом она очень долго, волнуясь, раздражаясь и плача, одевалась: стучала ящиками, опрокидывала ломберный стол, жгла пробку, подводила брови, пудрилась, протирала глаза, послюнявив палец.

II

Иван Федорович, как черт в пекле, обливался потом в аппаратной будке. В низком зальце, сплюснутом высоко поднятым полом, прели, пеклись шляпы, котелки, картузы, мальчишки и солидные люди. В ложе, за портьерами, жесткой клеенкой жался к коленам Розочки Иест Виктор Тимофеевич, стаскивал с мокрых пальцев перчатки, норовил обнять. По экрану метались сумасшедшие люди, неимоверно быстро двигались, жестикулируя, вращая глазами, хватаясь за головы; скакали всадники, взрывались шахты, умирали чахоточные, стрелялись влюбленные; толстые во фраках и смокингах Рокфеллеры пили шампанское, целовали руки женщинам, ночами же сидели в кабинетах у несгораемых касс и утром мчались на автомобилях. Оркестр играл «Сомнение», «Не искушай», серенаду Брага. Розочка отодвигала колени, Виктор Тимофеевич придвигал свои.

Иван Федорович переставал крутить в аппаратной. Люди исчезали с экрана. Люди, шляпы, картузы неохотно поднимались, роняли стулья, стряхивали с колен подсолнечную шелуху, выходили в боковые двери под ложами.

Розочка высматривала знакомых, слышала:

– Вот это картина! Эх, я бы на его месте! Я бы у него ремни из кожи вырезал!

– Ну, положим! Забрал бы все деньги и за границу: чего лучше? Деньги есть, все будет.

Круглая, желтая, как бильярдный шар, барышня висла на руках кавалеров, бранилась:

– Ну, какие же вы кавалеры! Вот кавалеры, мы видели сейчас, у них бы учились. Хоть бы часочек, хоть бы минуточку так пожить.

– Подождите, Сонечка, поживем!

– Уж вас дождешься!

Розочка кивала знакомым, отстраняла руки Виктора Тимофеевича, шептала Наде:

– Посмотри, вот это летчик, кажется; правда, душка, а?

– Розка, не смотри так, – ну, что подумают!

– А пускай!

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.