Гитлеровцы некоторое время молчали, потом, как и следовало ожидать, открыли ураганный огонь, и равнину заволокло облаками пыли и дыма. Трудно было разобрать, что происходит на поле боя. Донесения командиров корпусов свидетельствовали о том, что контратака не имеет успеха.

— Нет, не то мы делаем, не то, — покусывая губы, твердил Никитин.

Часов в десять вечера начальник связи позвал меня к аппарату ВЧ.

— Сталин, — шепотом сообщил он. Волнуясь, я взял трубку. Послышался знакомый голос с характерным акцентом:

— Здравствуйте, Катуков. Доложите обстановку на вашем участке.

Я рассказал Сталину о сегодняшнем бое, о тех крупных потерях, которые мы понесли в результате контрудара.

— По-моему, — не выдержал я, — решение о контрударе преждевременно: враг располагает большими неизрасходованными резервами.

— Что вы предлагаете?

— Целесообразно использовать танковые соединения армии для усиления второй полосы обороны. Зарытые в землю машины смогли бы подпускать врага на триста — четыреста метров и уничтожать вражеские танки прицельным огнем. Уязвимость зарытого в землю танка минимальна, а возможности его орудия повышаются.

Сталин согласился со мной, добавив, что сам переговорит с Ватутиным. В тот же вечер мне позвонил командующий фронтом и сообщил, что решение о контрударе отменяется. Но новому приказу мы переходили к жесткой обороне.

Противник непрерывно атаковал на Обояньском направлении. В бинокль было видно, как на километровом фронте почти вплотную друг к другу шли, стреляя на ходу, до ста — ста пятидесяти «тигров» и «пантер». Немецкие пикировщики, эскадрилья за эскадрильей, обрушивались на наши позиции. Бой шел непрерывно не только на земле, но и в воздухе. Наши экипажи, маневрируя, переходя от одного укрытия к другому, вели состязание с «тиграми» и «пантерами». И если эта дуэль выигрывалась, то только благодаря маневренности «тридцатьчетверок». Они подпускали вражеские машины на предельно короткие дистанции и нещадно жгли. Близилась развязка: связисты то и дело перехватывали радиодонесения фашистских авиаразведчиков. Все чаще в них слышатся нотки отчаяния: «Русские не отступают. Они стоят на том же рубеже. Наши танки остановились. Они горят». У нас, напротив, росла уверенность в том, что мы выстоим в этой кровавой схватке.

Эта уверенность подтверждалась тем, что наши танковые экипажи дрались с невероятным упорством. Рота лейтенанта В. Бочковского (1-я гвардейская бригада) обороняла Обояньское шоссе у небольшой деревушки Яковлево. На рассвете 7 июля на шоссе показалось семь «тигров» и до полка пехоты. Гвардейцы подожгли две машины, остальные откатились назад... Это было только начало. В четыре часа утра гвардейцы увидели, как к деревне выдвигаются три танковые колонны с «тиграми» впереди. Вражеские машины шли параллельными курсами. Тут же послышался гул бомбардировщиков. Около 60 самолетов противника заходили с разных сторон, чтобы проложить «ковер» своим машинам.

Несмотря на бешеный огонь и численное превосходство противника, гвардейцы не дрогнули. Особенно отважно дрались В. А. Бочковский, Г. И. Бессарабов, В. С. Шаландин.

С утра до самой темноты не смолкал грохот боев. Подлинную военную мудрость проявил экипаж танка, которым командовал младший лейтенант Бобровский. Сам командир погиб в бою, но члены экипажа Кададинцев, Минаев и Кротов подбили четыре танка противника.

Целую неделю непрерывно, днем я ночью, 1-Я танковая армия вела жестокие оборонительные бои. Мужественно сражались танкисты и бойцы мотопехоты. Каждая танковая бригада, каждое подразделение приумножили на Курской дуге свой боевой счет.

12 июля противник, сосредоточив около семисот танков, развернул наступление на Прохоров-ском направлении. Но и там гитлеровцы натолкнулись на непреодолимую преграду. Верховное командование своевременно выдвинуло под Прохоровку из своего резерва 5-ю гвардейскую танковую армию под командованием П. А. Ротмистрова. Разыгралось невиданное по масштабам танковое сражение, в котором участвовало с обеих сторон до полутора тысяч машин. Закончилась эта историческая битва разгромом гитлеровских бронетанковых полчищ.

Через два дня, 14 июля, атаки гитлеровцев на нашем участке фронта прекратились.

Значит, мы выстояли, а выстояв, победили. На радостях я пригласил находившегося в нашем штабе члена Военного совета фронта отобедать вместе с нами по всем правилам.

Наступление, на которое гитлеровское командование возлагало большие надежды, окончательно провалилось. Понеся огромные потери в живой силе и технике, враг вынужден был перейти к обороне. Нас сменили на Обояньском направлении другие части, а мы стали готовиться к новым боям, теперь уже наступательным.

Герой Советского Союза, бывший механик-водитель Т-34 Михаил Кротов

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.