19 августа 1918 года Ленин пишет народному комиссару иностранных дел Георгию Чичерину:

-...тов[арищ] Латукка, финский социал-демократ, помогавший нам много, когда мы прятались в Финляндии... За год до этого - 17 сентября 1917 года -Ленин переезжает из Гельсингфорса в Выборг -поближе к Петрограду. Первый день он проводит на квартире Эльмара Хуттунена, редактора рабочей газеты. Вечером перебирается в предместье Выборга - Таликкала к Юхо Латукке.

- Меня зовут Ивановым, - сказал ему Владимир Ильич. Причем по его глазам можно было прочесть: «Не спутайте меня, Иванова, с кем-нибудь другим, разыскиваемым по всей России Керенским и его компанией». Вечером 17 сентября Ленин переезжает к Латукке. Его комната (а в особенности книжный шкаф с русской подпольной литературой!) понравилась Владимиру Ильичу.

- Здесь я смогу хорошо поработать, - сказал он хозяину.

- Рабочий день, - пишет Латукка, - был распределен у него точно. Установлены были определенные часы, когда вставать утром, для обеда и ужина, для бесед и дневного отдыха. Только время, когда ложиться спать, не определялось.

- Ну, это будет зависеть от продуктивности истекшего дня, чтобы не осталось чего-либо недоделанного, - сказал Ленин... - Хотя мы и требуем для рабочих восьмичасового рабочего дня и даже шестичасового в некоторых отраслях, мы, как партийные работники, не считаемся со своим рабочим временем... Уже в семь часов утра Владимир Ильич сидел у письменного стола. Каждое утро, уходя на работу, Латукка заглядывал к Ленину в комнату, Владимир Ильич просил никогда не уходить без предупреждения.

- Следите за телеграммами «Роста», - говорил он. - Я боюсь и очень боюсь, как бы мы не прозевали момента. Ведь при вспышке революции мы должны быть на месте. Из Выборга Ленин пишет большевикам Гельсингфорса о конспиративных встречах с ним, переписке и документах:

- Вы могли бы приехать, потеряв меньше суток, но если поедете только для свидания со мной, заставьте Ровно спросить по телефону Хуттунена, можно ли видеть «сестре жены» Ровно («сестра жены» = Вы) «сестру» Хуттунена (сестра - я)... На случай, что я долго останусь здесь, надо наладить нам почту: Вы бы могли помочь этому, передавая железнодорожным служащим конверты в Совет Выборгский (а внутри Хуттунену)... Пришлите мне через того же товарища удостоверение (по возможности поформальнее: на бланке областного комитета, за подписью председателя, с печатью, либо на машинке, либо очень ясно): на имя Константина Петровича Иванова, что-де председатель областного комитета ручается за сего товарища, просит ВСЕ СОВЕТЫ, как Выборгский Совет солдатских депутатов, так и другие, оказать ему полное доверие, содействие и поддержку... Имейте в виду, что Ровно прекрасный человек, но лентяй. За ним надо смотреть и напоминать два раза в день. Иначе не сделает. 30 июля 1918 года Ленин - уже в Кремле - снова встречается с Латуккой, которому пришлось, как это предвидел Владимир Ильич, «после поражения Финляндской революции стать эмигрантом».

- У меня найдется всегда время для друзей, - сказал Ленин, когда Латукка хотел уйти, зная, что Владимир Ильич занят более важными государственными делами. - Посещайте меня, звоните... вас я всегда приму. Ведь теперь наша очередь помочь вам... Во второй половине сентября 1917 года на конспиративной квартире Латукки Ленин снова встречается с Александром Шотманом. Ленин не считал себя вправе, как он выражался, «отсиживаться» дальше в Финляндии и настаивал перед ЦК на немедленном разрешении вернуться в Петроград. Шотман попытался переубедить Владимира Ильича, «указывая на опасность такого преждевременного и недостаточно подготовленного переезда».

- Без опасности революция не делается, - прервал его Ленин. - Такую идиллию вы можете встретить лишь в книгах ревизионистских горе-теоретиков. Несравненно, неизмеримо опаснее, если мы даже на один день опоздаем с подготовкой и с началом вооруженного восстания. История никогда нам не простила бы этого опоздания. Создалась такая замечательная, огромной взрывчатой силы революционная ситуация, о какой можно было лишь мечтать. Правящие классы чувствуют, что они находятся на огнедышащем вулкане и скатываются к военной диктатуре. Широкие народные массы все глубже осознают невозможность жить по старому - без мира, без хлеба, без земли. Противник не раз попытается вывести революционно-настроенные воинские части из Петрограда, верхушка вынашивает изменнические планы сдачи Петрограда немцам. Мы обязаны, в подлинном смысле этого слова, явиться боевыми организаторами масс, держать инициативу в своих руках, всегда опережать противника и, не давая ему оправиться, провести в наиболее благоприятный момент вооруженное восстание... Революция бушует еще глубоко в недрах огнедышащего вулкана истории. Ленин и в подполье слышит ее нарастающие раскаты. Октябрь - рядом...

«В самые опасные времена...»

С конца сентября или начала октября - эта важная историческая дата все еще остается спорной! - Ленин снова в Петрограде. И опять - теперь уже из Выборга - его доставляет в столицу на своем паровозе Гуго Ялава... Поселяется Владимир Ильич в конспиративной квартире Фофановой, памятной ему еще с июльских дней. Пройдет пять лет, и зимой 1922 года Ленин напишет о Маргарите Васильевне в секретариат Центрального Комитета партии:

- М. В. Фофанову я знаю как энергичную и преданную большевичку с лета 1917 года. Осенью того же года, перед Октябрем, в самые опасные времена, она меня прятала у себя на нвартире... Дом, в котором жила хозяйка последней ленинской конспиративной квартиры, стоит на Сердобольской, вблизи от линии Финляндской железной дороги. Длинный, приземистый, он напоминает фабричную казарму, ничем не отличаясь от других домов петроградской окраины. Населяют его рабочие. Поэтому Ленин не опасается праздного обывательского любопытства. Неподалеку от дома пригородная станция Финляндской дороги - Ланская. Железнодорожная насыпь почти вплотную подходит к двору. Фофанова рассказывает о встрече с Лениным, которую датирует 28 сентября:

- На следующий день после приезда Владимир Ильич и Надежда Константиновна вышли к завтраку часов в десять утра. Надежда Константиновна, чуть заметно улыбаясь, сказала:

- А теперь знакомьтесь по-настоящему. Это Владимир Ильич. Но Ленин неожиданно упрекнул ее:

- Ошибаешься. Помнить надо твердо, что я не Владимир Ильич, а Константин Петрович Иванов. Рабочий Иванов...

- Владимиру Ильичу, - сообщает далее Фофанова, - запрещалось ходить по квартире. Он ни на минуту не мог упустить из виду, что для окружающих он «должен быть невидимкой».

- Ленин, - рассказывает мемуаристка, - сидел обычно тихо, хотя у него была привычка, размышляя, быстро расхаживать по комнате. У многих товарищей, перенесших ссылку, заключение, была такая потребность. В другом варианте воспоминаний Фофанова приводит беседу с Лениным о конспиративных преимуществах ее квартиры. Когда они остались вдвоем, Владимир Ильич попросил хозяйку помочь ему «ориентироваться, на случай, если придется воспользоваться окном, а не дверью...». Фофанова указала на балкон. Владимир Ильич сказал:

- Прекрасно, теперь можно точно определить, как идет водосточная труба, близко ли от моей комнаты, - на случай, если придется по ней спускаться... Комната выбрана правильно, удачно... В первый же день Владимир Ильич оговорил «со всей возможной серьезностью каждую деталь».

- Единственная моя просьба к вам, - сказал он хозяйке в то утро, - ежедневно и как можно раньше доставать все газеты, какие только выходят, и, по возможности, все журналы. Фофанова «растерянно и, конечно, наивно переспросила»:

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.