Квадрат гроссмейстера Карпова

Александр Рошаль| опубликовано в номере №1135, сентябрь 1974
  • В закладки
  • Вставить в блог

Обычно шум действует на него отрицательно. Тем не менее в Ницце, на самом берегу Средиземного моря, в зале, где чествовали победителей Всемирной шахматной Олимпиады, где громыхала музыка и не умолкали голоса «массовиков-затейников» из парижского телецентра, Карпов поначалу выглядел полностью раскрепощенным и откровенно веселым. Но по мере того, как гостеприимные хозяева с чисто французской непосредственностью все усложняли рекламные трюки, с лица Карпова начала стираться улыбка. А когда его и Спасского усадили за диковинные шахматы и красавица (говорят, мисс Франция-72) попыталась водрузить в центр доски свою серебряную туфельку, тут уж 23-летний Анатолий Карпов и вовсе спрятался под привычную броню строгой сдержанности. В конце праздника он вроде бы уже казнился - зачем, дескать, мне все это?

Потом неожиданно предложил: «Пройдемся?» И, оставив удивленную компанию, быстро - он всегда торопится - увлек меня вдоль берега. Нашли мы свободную лавочку не скоро. Карпов задумчиво молчал и, лишь когда я закурил, пожал плечами: «Кругом так хорошо, а он с сигаретой!» Пересев на подветренную сторону, я сказал, что сегодня впервые видел его танцующим.

- Серьезную музыку, - признался он, - я по-прежнему не понимаю. А вот легкая отвлекает, позволяет отдохнуть. Книги сейчас тоже подбираю больше развлекательного жанра, даже в кино или в театр не всегда выберешься...

- Ну, а марки?

- О, они лучше всего отвлекают от шахмат, для них пока время непременно оставляю.

- Как в университете?

- Это что, интервью? - косится на меня Карпов, но тут же примирительно усмехается: - Приходится чаще брать тайм-ауты. Впрочем, вот недавно сдал английский язык. Наверное, после матча со Спасским и перед Олимпиадой и встречей с Корчным заниматься этим и не следовало бы, но ведь английский может пригодиться в любой момент.

- Да, на конгрессе реплики тебе подавали в основном по-английски...

Лицо Карпова становится жестким, губы самолюбиво сжаты, как на тех снимках, где он отказывался позировать.

На конгрессе ФИЛЕ Карпов решительно выступил против пересмотра правил розыгрыша первенства мира и, в частности, сказал, что фора в два очка, которую требует Фишер, свидетельствует о том, что чемпион мира сейчас не так уверен в своих силах, как раньше. Кое-кто из делегатов его перебивал, председательствующий не поддержал, а, наоборот, заметил, что он-де повторяет говорившиеся прежде. Карпов сердито покраснел, помолчал почти целую минуту и уже совершенно спокойно добавил: «Рассматриваю эти реплики как неуважение ко мне и присутствующему здесь же Корчному». И спустился в зал, где ему аплодировали некоторые из тех, кто только что мешал договорить.

- Я бы на твоем месте!... Карпов бросает на меня такой взгляд, что мне сразу становится неловко за свое «дипломатическое невежество».

Уже совсем светло, часов пять утра. Я забеспокоился - как-никак спортивный режим.

- Да ничего, - машет рукой Карпов, - завтра не играть. И вообще я с детства привык поздно ложиться.

От берега разволновавшегося Средиземного моря мы поворачиваем к отелю с романтическим названием «Меридиан». Глянув на пляшущие неоновые буквы, гроссмейстер вдруг тихо говорит:

- Быт у меня из-за постоянных переездов и сборов все-таки неустроенный. Друзья, особенно в Ленинграде, стараются помочь... Эх, сейчас бы уральских пельменей - мама здорово их готовит!

... Передо мной мальчик, которого помню десятилетним. А о том, каким он был еще раньше, рассказывали его близкие.

С шахматными фигурами познакомился года в три, наблюдая, как отец постоянно играет с приятелями. Евгений Степанович не спешил учить сына всерьез и ознакомил с правилами, которые тот, собственно, уже знал, лишь в четыре года. Подрос, и друзья привели упирающегося Толю в шахматный кружок Дворца культуры уральского города Златоуста. Он был маленького роста, и ему под ноги ставили скамеечку, а на стул, чтобы уравнять со взрослыми соперниками, клали подушку. Семь лет - третий разряд, восемь - второй, девять - первый. После трудного республиканского юношеского турнира послали отдохнуть во всероссийский пионерский лагерь, где Анатолий заслужил честь быть сфотографированным у развернутого знамени «Орленка». А в седьмом классе златоустов-зная средняя школа № 3 выдала ему документ, где сказано, что он отныне почетный ученик школы и вносится в ее летопись (за «партой Карпова» теперь имеют право сидеть только отличники). Чтобы закончить разговор о его учебе, добавлю, что он с успехом участвовал в разного рода предметных олимпиадах, с золотой медалью окончил школу в Туле, куда перевели по службе его отца, главного инженера завода. Теперь отлично учится на экономическом факультете Ленинградского университета. Так что не за одни только спортивные успехи был он избран делегатом XVII съезда комсомола, а потом и членом Центрального Комитета ВЛКСМ.

Вернемся к шахматам. В 11 лет он становится кандидатом в мастера. При нынешней популярности Карпова не удивительно, что в прессе стали появляться заметки - воспоминания о его детских партиях. Одну из таких заметок, попавшую мне в тучи, я показал Карпову. Там рассказывалось о его заключительной встрече в первенстве Челябинской области 1962 года с Л. Гратволом, который сыграл в судьбе Анатолия важную роль и был, если можно так выразиться, его куратором. Так вот в последнем туре, пишет автор, одиннадцатилетний А. Карпов в случае победы выполнял норму кандидата в мастера, а Л. Гратвол, завоевав очко, мог стать чемпионом области.

«... Десятки болельщиков окружили шахматный столик, где проходил этот драматический поединок. Толя играл белыми. Долгое время на доске царила атмосфера примерного равенства, а когда стало ясно, что черные не имеют шансов победить, Гратвол предложил своему юному партнеру подписать мир.

Трудно представить, что происходило в душе мальчика в этот момент. Он как-то вроде смешался, не зная, что ответить, потом быстро сделал ход и... убежал от доски. Гратвол недоуменно пожал плечами, как бы давая понять окружающим, что ему не ясно, к чему в такой позиции (всем она казалась равной) продолжать борьбу.

  • В закладки
  • Вставить в блог
Представьтесь Facebook Google Twitter или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.

В 4-м номере читайте о знаменитом иконописце Андрее Рублеве, о творчестве одного из наших режиссеров-фронтовиков Григория Чухрая, о выдающемся писателе Жюле Верне, о жизни и творчестве выдающейся советской российской балерины Марии Семеновой, о трагической судьбе художника Михаила Соколова, создававшего свои произведения в сталинском лагере, о нашем гениальном ученом-практике Сергее Павловиче Корллеве, окончание детектива Наталии Солдатовой «Дурочка из переулочка» и многое другое.



Виджет Архива Смены