Клеймо Бродербонда

А Бутлицкий| опубликовано в номере №893, август 1964
  • В закладки
  • Вставить в блог

Переполох в Йоганнесбурге

Беда никогда не приходит одна. В справедливости сей житейской мудрости у Альберта. Ван ден Берга, вот уже который год исполняющего обязанности полицейского комиссара Иоганнесбурга, никогда не возникало особых сомнений. И сейчас, перебирая в памяти подробности этого проклятого дня, он горько улыбнулся, подумав, что мог бы написать целый трактат о том, как за одной неприятностью неминуемо следует другая.

Почтительный стук в дверь вернул Ван ден Берга на землю.

– Все по-прежнему, шеф, никаких новостей, – отрапортовал дежурный по комиссариату, добавив про себя: «Так тебе и надо, старая крыса».

Сверля взглядом стоящего перед ним офицера, Ван ден Берг вспомнил, что точно такое же выражение лица было у его чернокожего садовника, когда он, искусно скрывая злорадство, докладывал сегодня утром, что на задней стенке коттеджа кто-то намалевал: «Долой апартхеид, свободу Южной Африке!»

На счастье прислуги, приступ гнева был прерван настойчивым звонком аппарата прямой связи, что соединяла квартиру с полицейским управлением. От первых же слов у Ван ден Берга взмокла спина. Спешно собираясь в путь, он лихорадочно перебирал в голове возможные последствия только что услышанного сообщения: рано утром, словно обратившись в бесплотных духов, бежали из-под стражи Артур Голдрейх, Гарольд Вольне, Абдулхан Джесат, Муса Мула – четыре известных деятеля национально-освободительного движения, которые должны были предстать перед судом.

Не успел Ван ден Берг переступить порог своего кабинета, как в дверь просунулась голова секретаря.

– На проводе министерство юстиции.

– Послушайте, Ван ден Берг, что у вас там, с ума, что ли, посходили? – скрипел в трубке голос начальника политического департамента. – Или вы содержите государственных преступников без охраны? Одним словом, птичек нужно изловить. Или в крайнем случае... Вы меня поняли? О ходе дела будете сообщать мне два раза в день для доклада господину министру. Вот так-то, «брат»... И смотрите, как бы вам не пришлось иметь дело с Бондом...

Щелчок в трубке возвестил, что разговор окончен. Бессильно откинувшись на спинку кресла, Ван ден Берг прошептал: «Брат, Бонд... Откуда он знает?» И тотчас перед его глазами встало видение тех далеких дней, когда он связал– и до сего злосчастного дня в этом не раскаивался – свою судьбу с Бродербондом.

Сначала с ним несколько раз беседовали ответственные функционеры «братства». Уже позднее он узнал, что этим беседам предшествовала тщательная негласная проверка, длившаяся около двух лет. И вот наконец наступил торжественный день. На задрапированных черным стенах играли отблески факелов. Посредине зала на носилках лежал «труп» – кукла, завернутая в черное полотно. На полотне кровавыми буквами выведено: «Измена». В груди трупа – «кинжал», загнанный по самую рукоятку. «Тот, кто изменит союзу, – звучали слова клятвы, – тот будет уничтожен. Союз никогда не прощает и никогда не забывает. Он мстит быстро и безошибочно. Изменник никогда не спасется от его кары».

Вспомнив весь этот зловещий церемониал, Ван ден Берг вздрогнул. Уж кто-кто, а он хорошо знал, что с Бондом шутки плохи.

Подстегиваемые своим шефом, иоганнесбургские ищейки буквально сбились с ног в поисках беглецов. Их усилия чуть было не увенчались успехом. Уже в Танганьике сработала бомба замедленного действия, подложенная в самолет, на котором летели патриоты. По счастливой случайности это произошло через десять минут после того, как пассажиры покинули самолет.

На этот раз Бродербонд оказался бессилен.

«Союз братьев»

...Их было четырнадцать человек – убеленных сединами длиннобородых буров, что несколько недель подряд собирались в мае – июне 1918 года на тайные совещания. Обсуждался вопрос о создании подпольной организации для борьбы против англичан. После долгих споров ее решили назвать Бродербондом, что в переводе с африкаанс (язык буров – выходцев из Голландии, осуществивших колонизацию территории нынешней ЮАР) означает «Союз братьев».

Итак, Бонд был создан под популярными среди буров (их еще иначе называют африкандерами) лозунгами освобождения от британского ига. Но уже тогда расистский дух пронизывал все существо Бродербонда. Буры объявлялись «народом господ», призванным распоряжаться страной и ее населением. Главной целью «братства» провозглашалось создание «христианско-национальной кальвинистской Африкандерской республики». А несколько позже, когда разрабатывалась программа Бродербонда, в нее был включен пункт о «необходимости сегрегации всех небелых рас в Южной Африке». Так закладывались основы апартхеида – расистской теории раздельного существования рас, которая ныне возведена в ЮАР в ранг государственной политики.

Влияние Бродербонда быстро росло. Этому способствовал характер подбора его членов. Будущего «брата» рассматривали в первую очередь с точки зрения его связей в государственных, промышленных, общественных кругах. Кроме того, «брат» (женщин в «братство» не принимали) должен был быть кальвинистом и африкандером. Исключения из правил делались в редчайших случаях. Но все же делались. Именно поэтому в Бродербонд смог вступить нынешний премьер ЮАР Хендрик Фервурд.

Выходец из Голландии, то есть «презренный европеец», этот сын амстердамского бакалейщика при обычных условиях не мог рассчитывать на блестящую карьеру в Южной Африке. Но он сделал ловкий ход, отправившись набираться ума-разума в Германию, где тогда поднимал голову фашизм.

В Африку Фервурд возвратился увешанный гирляндами ученых степеней и с прочной репутацией нациста. В 1934 году он переводит на африкаанс фашистскую библию «Майн кампф», а два года спустя под его руководством проводится кампания против допущения в Южную Африку евреев, беженцев из Германии. За все эти заслуги X. Фервурд первым из неафрикандеров был принят в Бонд.

Ритуал посвящения в члены «братства», окутанный ореолом мистической таинственности, представляет собой мешанину из обрядов и обычаев, позаимствованных у иезуитов, эсэсовцев, ку-клукс-клана. Железным законом является строжайшая конспирация и безоговорочное подчинение младших «братьев» старшим. Каждый «брат» входит в ячейку, состоящую из 5 – 10 человек. Несколько ячеек объединяются в секцию, причем члены разных ячеек и секций, как правило, не знают друг друга.

  • В закладки
  • Вставить в блог
Представьтесь Facebook Google Twitter или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.

В 4-м номере читайте о знаменитом иконописце Андрее Рублеве, о творчестве одного из наших режиссеров-фронтовиков Григория Чухрая, о выдающемся писателе Жюле Верне, о жизни и творчестве выдающейся советской российской балерины Марии Семеновой, о трагической судьбе художника Михаила Соколова, создававшего свои произведения в сталинском лагере, о нашем гениальном ученом-практике Сергее Павловиче Корллеве, окончание детектива Наталии Солдатовой «Дурочка из переулочка» и многое другое.



Виджет Архива Смены

в этом номере

Одна дорога, одна судьба

Строка, оборванная пуля