И мне пояснил:

— А мы уж и не знаем, что делать. Думаем, может, забыли про нас, может, и ни к чему здесь наша работа...

Так состоялось мое знакомство с Иваном Хаустовым, приехавшим в Кировск по путевке Белгородской комсомольской организации. Позже он мне рассказывал:

— Ехали, представляли: краны, башни, арматура всякая, все кипит. Вышли на работу — пусто, лесок да топоры в руках. Давай, дескать, отсюда досюда, а как, что, зачем? Так и работали: больше у костра перекуривали. Только когда генплан увидели, взялись по-настоящему...

В судьбе каждого человека есть несколько узловых, переломных моментов. Для Ивана Хаустова и многих его товарищей одним из таких моментов был внешне непримечательный эпизод: пришел мастер, развернул потертую синьку генерального плана и показал: здесь — рудник, здесь — фабрика, а мы сейчас тут вот. И березовый перелесок, широкая просека — то, что представлялось ребятам задворками огромной стройки, оказалось вдруг в ряду важнейших объектов чуть ли не самым важным. И если раньше ворчали — заслали, мол, черт знает куда, теперь поняли: без нас, без работы нашей — никак.

Не только для Ивана Хаустова, но и для меня день этот был примечательным. Может быть, именно тогда я впервые на деле, а не по лекциям и учебникам понял громадную ответственность не только за результат работы, но и за судьбы людей, что «под моим началом».

Что человека держит? Что хотел он найти у нас и чего порой не нашел? Надо сказать, кадровая проблема стоит у нас очень остро, текучесть большая. Решено было, что ни один комсомолец не может уволиться со стройки без разрешения комитета или штаба. Это не пустая формальность. Бывает, раскроется в таком вот «прощальном» разговоре незаслуженная обида, которую нанесли нечаянно, неурядица, в которой можно помочь. И всякий раз после такого разговора думаешь: почему тот уехал, а этот остался? Что держит одного и не держит другого?

Как-то в разговоре с одним летуном я упомянул Ивана Хаустова. И услышал:

— Ну, ему-то что здесь не работать? Герой труда.

Верно, к тому времени Иван стал на стройке известным человеком. Он работал помощником взрывника на карьере в самое горячее время, потом овладел специальностями компрессорщика и экскаваторщика и перешел на «АНОФ-2» в трудный предпусковой период. Да, знали и любили его на стройке. Может быть, и верно, слава человека держит?

Но прошло некоторое время, и пропал Иван со стройки. Позже узнал я — пришли к нему и сказали:

— Ты же взрывник, опыт у тебя есть, выручай.

И «мотанул» Хаустов рвать сопки, прокладывать новую дорогу. Приходили домой письма (был он к тому времени уже женат, ждали ребенка): «Мария, не скучай, скоро вернусь. Осталось всего полкилометра...» Позже: «Осталось триста метров...», «Сто пятьдесят...», «Тридцать…», «Еду!..»

— Душа неугомонная, без тебя бы не обошлись?

— В том-то и дело. Маша!

Да, по-видимому, в этом-то и дело. Деньги, слава — немаловажные вещи, но все же не главные. А главное — ощущение того, что без тебя не обойдутся, что ты нужен.

Я мог бы рассказать о многих ребятах и девушках, которых узнал, с которыми сдружился за неполные пять лет работы в Заполярье. Я останавливаюсь подробно на судьбе Ивана Хаустова потому, что его биография, этапы его поиска «места под солнцем» кажутся мне наиболее характерными, наиболее типичными для многих настоящих людей, приехавших к нам по комсомольской путевке. Но все же мне хочется подтвердить свою мысль еще двумя примерами.

Юру Чернова «распределили» после окончания института в один из южных городов, на завод, где инженерно-технических работников было в общем-то достаточно и без него. Была «благополучная служба», приличный «оклад жалованья». Не было одного — ощущения собственной необходимости. И он уехал. К нам, в Кировск. Теперь он не один уж год работает в отделе снабжения, активно участвует в «Комсомольском прожекторе».

Николай Комаров приехал вовсе не по своей воле. Окно вагона было забрано железной решеткой, и у входа сидели конвойные. Мечтал Николай: кончится срок (судили его за хулиганство) — и прочь отсюда... И вот кончился срок, нет замков, нет конвоиров. Всего на месяц задержался Николай на Кировском руднике — подзаработать, чтобы приехать домой не с пустыми руками, и... Много лет прошло — не уехал Николай. В короткий тот месяц нашелся человек, который помог понять: ты, Николай, нужен здесь, без тебя не обойдутся. И больше того: когда туго пришлось мастеру, молодому инженеру Жене Кушниру, подошел к нему проходчик Комаров.

— Ты, Женя, перебирайся в мою комнату. Жена, ребенок — это такое дело» В общем, живи, пока не дадут. А я уж как-нибудь устроюсь.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.