В боковых проходах сплошная масса кепок, платков, лиц, нестройно жужжит, ворочается. Из угла, покрывая шум и песню, коллективная чеканка:

- На - чи - най!...

За сценой суматоха. Рогоносцев, словно соли в штаны насыпали, носится по сцене и за кулисами, кричит, ругается.

- Скорей, скорей. Генерал на месте. Взводный... О, че - ерт. Где взводный? Ищите его...

- Вот он... Вот он...

- Где ты пропал, Сильва моченая. Иди на сцену... Начинаем.

Пашка в смятом цилиндре и широчайшем фраке неподвижно застыл в углу за кулисами. Дрожащая рука ежеминутно тянется к горлу и поправляет громадный синий галстук. Лицо, покрытое пудрой и желтоватыми пятнами румянца, яичницей вываливается из кастрюли - цилиндра. Глаза, цвета неочищенной картошки, обалдело бегают по сцене. Еще бы! Сегодня с двенадцати дня, без устали, репетиции, репетиции... Другим людям праздник - праздником, а ему - каторга.

Занавес разлетался надвое. Началось первое действие. Сонька, в красном платке и белой блузке, с размалеванной по всем правилам искусства физиономией, играла коммунистку. Голос у ней гордо - визгливый, но спокойный.

- Я, учительница здешней школы... Коммунистка.

- А Васька, в поблекшем генеральском мундире, делал зверское лицо и старался говорить басом:

- Кам - мунистка... Она кам - мунистка! Да как же ты смеешь...

Дергаясь, точно в предсмертных муках, дырявый занавес спрятал сцену. Нетребовательная публика грохнула восторженными хлопками. Сквозь шум кто то заиграл на рояле "марш Буденовцев", сотня молодых здоровых глоток моментально подхватили и спичечная коробка - зал вспыхнула стройной песней:

«Мы - красная кавалерия

И про нас

Былинники речистые

Ведут рассказ»...

За сценой звонок, путая песню, захлебнулся вторым действием.

Рояль бешено выбросил фокстрот. Сцена пестрит фраками, цилиндрами, блестящими мундирами. В центре светящийся плакат - «Кабарэ». За столиками накрашеные фигуры звенят бутылками и делают вид, что пьют.

Пашка сидит у края сцены. Заученно подносит к губам пустой стакан и, путаясь в длинных рукавах фрака, запрокидывает голову. Руки дрожат и стакан тихо стучит о зубы. Сконфуженные притихшей публикой глаза бегают по сцене, боясь взглянуть в темный зал.

В складках открытого занавеса Рогоносцев грозит кулаком и тискает тетрадку с пьесой.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.