Дело вот в чем. Уаскаран — не просто гора. Это трагедия 40-тысячного населения городов Юнгай и Ранраирка, погребенных 31 мая. При слове «Уаскаран» смолкает смех, у индейцев появляется скорбное, церковное выражение на лицах. Я видел эту Помпею наших дней: каменные глыбы и скорбные вершинки четырех пальм на месте бывших городов — реквием безвременно ушедшим. А слухи, один страшнее другого, и после землетрясения будоражили население: Уаскаран расщеплен, ползет ледник, ожидается новый обвал... Ежедневные молебны на месте исчезнувших городов, просьбы к богу не повторить ужасов 31 мая...

И вот тогда нами было принято решение. Протокольно оно звучало так:

«Штаб молодежного медицинского отряда приказывает трем альпинистам, мастерам спорта международного класса — Романову, кандидату медицинских наук, ученому секретарю АМН СССР, Гуменюку, старшему научному сотруднику АМН СССР, Кавуненко, инструктору Московского общества альпинистов, — подняться на вершину Уаскаран. Предстоит выполнить две задачи: а) обследовать состояние ледника и прилегающих горных массивов; б) установить памятник чехословацким альпинистам, погибшим 31 мая во время землетрясения».

Расскажу подробнее о том, как погибли альпинисты из ЧССР. Было это 31 мая 1970 года в два часа дня. Две группы альпинистов — чехословацкая и японская — встретились на высоте 5 тысяч метров. Через полчаса разошлись. Японцы вышли на каменный гребень и стали снимать на кинопленку восхождение коллег из Чехословакии. Ровно три часа пополудни. Дрогнула земля, качнулись горы. Дрожит кинокамера в руке японского горовосходителя, но он снимает, снимает, снимает... И то, как гигантские массы льда и породы погребли чехословацких альпинистов, и то, как лавина мчалась вниз, в долину, неся с собой смерть другим людям...

Наши ребята, которые поднимались на Уаскаран, потратили на восхождение десять дней. Очень мы боялись за них. Каждый вечер в условленное время, в 7.00, следили за сигнальной ракетой. А вершина, как нарочно, была плотно укутана тучами. Случись что — помочь трудно. И тогда на отметку 5 тысяч метров отправились еще трое — студент Московского медицинского института Виктор Марков, преподаватель того же института Константин Гаданчан и фельдшер Московской городской станции «Скорой помощи» Сергей Микерин. В случае необходимости они должны были идти на помощь нашим альпинистам. С этой тройкой мы держали устойчивую радиосвязь. Они сообщили: видели вспышку, похожую на свет ракеты. Стало поспокойнее. И вот — встреча обеих групп, благополучно спустившихся вниз! Теперь мы можем лечить у людей и страх перед землетрясением.

20 сентября

Наша работа закончена. Выехали из Манкоса три дня назад, а завтра на рассвете — автобусами через горные перевалы в Лиму. Грустные чувства по поводу расставания перемешаны с сухой, но не менее волнующей статистикой: нами принято 45 тысяч больных, только нашей группой — 3 902 человека; ребята работали в 60 населенных пунктах, сделали 10 тысяч прививок, оставили сотни аптечек. И вот — прощай, Перу!

Все идем на открытие памятника советским людям, погибшим в катастрофе «Антея» над Атлантикой. Памятник сделали мы сами: серый прямоугольник из гранита и бетона. Надпись: «Вы спешили на помощь народу, пострадавшему от землетрясения». Прибыли делегации перуанцев: речи, клятва в дружбе между нашими народами, военный салют, слезы... Прощальное слово — Илье Комарову, преподавателю Московского строительного института: «Ваши могилы далеки, но мы сделали все, чтобы памятник вам чтили на этой земле!..»

Манкос (Перу) — Кривой Рог.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.