Говоря откровенно

Но вот другой случай. Как только избрали меня секретарем завкома, чуть ли не на следующий день узнаю, что наша комсомольская организация заняла первое место в соревновании за снижение трудоемкости и рост производительности труда и завоевана переходящее Красное знамя совнархоза и обкома комсомола. По правде, суть этого соревнования мне была не совсем ясна. Спрашиваю у своих ребят - никто толком не знают. Но сводку, оказывается, подают каждый квартал. «Представляешь, - сказал мне один групкомсорг, - сводка совершенно зверская! Пунктов - тьма, и как данные считать - никто не знает. Иногда просто цифры с потолка берут!» Ничего себе, думаю! Звоню Лене Дубину в райком, но он о том соревновании и не слыхивал. «Пишем какую-то «телегу» каждый квартал, просто ужас!» - говорит.

Но как бы то ни было, раз знамя у нас, значит, надо его удерживать. Сначала разобрался сам. Потом другим объяснил. Теперь групкомсорги меня знают точно, за что идет борьба. Старались изо всех сил... Но... знамя не удержали. Потому, что завод в целом в следующем квартале план по производительности труда не выполнил на одну десятую процента. Вот и вся недолга! Спрашивается, раз не от нас, комсомольцев, не зависело, то зачем огород городить! И затем вообще нужно такое формальное соревнование! Кстати, я потом интересовался у Дубина насчет этого дела, так он сказал, что групкомсорги стихийно перестали подавать сводки раз в квартал. Раз в полгода только подают... А соревнование себе идет.

И вот наконец они оба в обкоме комсомола, сидят за длинным толом, крытым зеленым сукном. Обоим отчитываться, оба волнуются страшно. Дубин - в красных пятнах, Федосеев по-прежнему не знает, о чем говорить: вопрос-то резиновый.

У Лени доклад переписан начисто. Начинает он гладко. И какая благополучная развертывается перед всеми картина! В районе шесть производственно-технических училищ, в каждом собрания проводятся по плану, с учащимися ведется индивидуальная работа. Действуют родительские советы. Фадеев Юра не успевал, вызвали на родительский совет - стал успевать. Проводятся регулярные встречи и беседы с работниками милиции.

Прошло пятнадцать минут. Скоро закончит...

И вдруг:

- Постой, постой, Леня! - Это первый секретарь обкома Алексей Михайлович Макиевский. - Ты говори о том, чем райком помогал училищам конкретно. А то получается, мы тоже революцию делали, но нас, между прочим, тогда на свете не было... У тебя доклад кончается, а о деле мы еще не слышали!

Леня глядит растерянно: о каком деле! На него падает ливень вопросов:

- У тебя в трех училищах было совершено четырнадцать правонарушений. Какие меры принял райком!

- Почему в училищах глухонемых все лето не было комсорга!

- Почему в общежитиях у ребят грязь и неуют!

- Почему райком комсомола не подбирает воспитателей в училища! Ведь об этом было специальное решение пленума ЦК комсомола!

- Почему никого из выпускников не посвятили в рабочие! Почему не завели такой ритуал: вручать ребятам пропуска на завод, где им работать!

- Да почему, наконец, работники райкома так редко бывают в училищах! Сам-то когда в последний раз был!

- Я-то!... В мае, кажется...

- Ну, брат ты мой! Как же к отчету готовился-то!

Вот ведь как все обернулось, оказывается... И не объяснишь же людям, что занят был всю неделю по горло, отчеты-доклады писал, на заседаниях присутствовал.

- Нет, брат ты мой, - говорит Макиевский.- Так жить нельзя! Ты секретарь молодой, учись мозговать, учись думать самостоятельно.

А с Федосеевым было так. Только он открыл рот, Макиевский умно так поглядел на него и сказал устало:

- Ладно! Ты вот что... Ты у себя обрати внимание на причину невыполнения норм выработки. Посмотри, насколько эффективны те методы, которые у вас существуют...