Ребята вступились за товарища, ветерана тоже поддержали – и пошло. Схлестнулись вроде из-за мелочи – кто какую стрижку признает, а перекинулась ругань на действительно сложные вопросы.

Добыча полезных ископаемых с помощью воды вообще-то началась давным-давно. Чуть ли не полтора века назад. Определенно ею в Кузбассе занимались уже лет двадцать пять. Шахту «Юбилейную» сделали своеобразной экспериментальной лабораторией. Гидрошахта долгие годы числилась просто испытательным полигоном.

Лишь после того, как с 1973 года бригада Геннадия Смирнова начала поражать воображение сверхмиллионными добычами, гидрошахта привлекла к себе повышенное внимание.

Ее преимущества перед «сухими» шахтами больше не нуждались в защите. Основной экономический показатель – себестоимость продукции – заставил развести руками самых замшелых скептиков. Гидроспособ значительно удешевил добываемый уголь. Если, скажем, тонна его при традиционной выемке обходилась государству в определенную сумму рублей, то смирновцы снизили ее цену до пятидесяти двух копеек.

Тут было-таки за что платить шахтерам хорошие деньги. Люди привыкли к ним. И вот на десятом участке возникла ситуация, когда напряженный высококвалифицированный труд оказался малоэффективным.

В обычной лаве с собранными-вместе рабочими обучение молодежи происходило как бы само собой. Там все делалось сообща. Прошляпишь от незнания – ну, получишь педагогический «втык», а работа выполнится.

По-другому обстояло дело в гидрозабое. Здесь от каждого человека зависит выполнение сменой плана. Практически каждый управляет ходом работ. Даже на подсобных операциях.

Замечание ветерана об одинаковой с помощником зарплате было не случайным. Комплексный характер бригады, где каждый ее член – специалист, предусматривает и равноправные отношения между рабочими. Поэтому длинноволосый парень, выйдя следом за шефом из нарядной десятого участка, обидчиво сказал:

– У меня такие же корочки машиниста, как у тебя. Раскомандовался.

– У вас у всех нынче полно всяких корочек, да только работать некому.

Раздевшись до трусов, оба шахтера прошли в большой светлый контейнерный зал. Здесь у шахтеров имелись индивидуальные ящики-контейнеры, куда после смены подвешивалась для просушки спецовочная одежда, ставились резиновые сапоги.

В отличие от аккуратной, сухой спецовки машиниста, куртка, брюки помощника оказались скомканными, жесткими. Парень натягивал их на себя морщась.

– Ну как твои корочки? – посмеивался шеф, степенно обматывая ноги теплыми портянками. – Кусаются корочки?

– Не твоя забота!

– А чья же? Привык, что дома все мамка делает. Тут я тебе мамка, вот и слухай во всем. Скажу задвижку открывать или закрывать – беги на задвижку. Скажу патлы обстриги...

– Не остригу!

Так, пререкаясь, оделись в рабочее – измазанные углем брюки, куртки, резиновые сапоги, на головы – пластмассовые каски. Зашли в ламповую, взяли с электрозарядки каждый свой аккумулятор с фонарем, жестяную коробку аварийного самоспасателя на заплечном ремне. Машинист дал помощнику мятую алюминиевую фляжку.

– Набери и мне заодно чайку.

– Я, может, кофе по-турецки употребляю, – с обидой в голосе ответил парень, беря фляжку.

– Это ничего. Вот только работай по-русски.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• …
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• 9
• 10
• 11
• 12
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.