Каждый из тринадцати сделал по маленькому глотку. Остальным напоили дизель. Вышка ожила...

А утром следующего дня показалась водовозка. Водитель Дурзыев буквально спал на ходу, но руль держал крепко.

- Ну как, Ата, дорожка?

- Как в Сочи, только жаль, моря нет, - ответил водитель и, прислонившись к сиденью, крепко уснул.

О любви

Аэродром на серном заводе - своего рода перевалочный пункт. Сюда прилетают самолеты из Ашхабада, а отсюда уходят на Дарвазу, Ташауз. Возят они воду, продукты, оборудование, серу.

Рано утром на летное поле собирается много народу: геологи, бурильщики, шоферы - встречать грузовые самолеты...

Сегодня в тени, в ожидании первого рейса, они живо о чем-то беседуют.

- Нет, я всегда знал, что человек к своей работе душой прирасти может, - говорит высокий парень с выгоревшими усами. Сразу видно - бурильщик. - Потому, по себе знаю. Ну, а в разную там любовь не верил.

- А сейчас, значит, поверил?

- Та не перебивай же! - шиккул усатый на молодого паренька в замасленной кепке. - И поверил. Вот слушайте.

Случилось это в прошлом году, на сто пятьдесят третьей скважине. Это та, что газ дала возле Дарвазы. Пришел к нам в бригаду после армии дизелист Алеша Апенкин. В пограничниках здесь служил. Прошлый год много их, демобилизованных-то, осталось работать в Каракумах. Ну и он, значит, чтоб от товарищей не отстать. И трудная, братцы, у него вышла... эта... ну, как ее...

Усатый парень почесал в затылке, вспоминая слово, которое, как назло, вылетело из головы. На его лице было такое мучительное выражение, что все рассмеялись.

- Си-ту-а-ция, - вспомнил он. - Так вот, говорю, трудная ситуация получилась. В Белоруссии у него жена и ребенок остались. Сперва он все говорил: «Вот скважину сдадим, и домой подамся». Ну, за полгода привык он к ребятам, настоящим бурильщиком стал. Да и мы привязались к нему. Парень больно хорош. Но все грустит, по дому тоскует. В свободное время все больше один да с голубями занимается. Большой любитель до голубей. Виданное ли дело, в пески с собой их привез, голубятню приспособил так, чтобы змеи не достали. Бывало, с водой подожмет, так он с голубями последней делится.

Когда скважину сдали, пришло время на новое место перебираться. Алеха наш уж все вещички собрал - решил к себе в Белоруссию вернуться. Вот за завтраком, когда все собрались, и говорит: «Не хочется мне, братцы, уезжать от вас. Как газ ударил, понял, что прилип я к этой работе, да и к вам тоже. А ехать надо - дома уж четвертый год как не был. Жена заждалась, сын там без меня растет...»

Есть у нас комсорг, Идрис Асхеров. Бедовый такой, бывший моряк. Вот он и говорит Апенкину: «Слушай, зачем тебе ехать, если работа по душе, пусть лучше жена сюда едет». Ребята обрадовались. Правильно, говорят, оставайся, чего там. И уговорили. А жене в Белоруссию взяли и письмо написали от всей бригады. Так, мол, и так, муж твой в пустыне газ, нефть ищет, скоро здесь целый город вырастет. Приезжай - первыми новоселами будете...

Я тогда разозлился. Не приедет она, говорю, что вы парню семейную жизнь расстраиваете. А они мне: «Ничего ты не понимаешь, если любит, - приедет». Да нет теперь таких жинок, говорю, чтоб за мужем в пустыню ездили! И поспорил с ребятами, что не приедет, испугается пустыни.

- Ну и что? - спросил с интересом пожилой водитель с бензовоза.

- Приехала! Прямо на буровую заявилась с мальчонкой. Хороший такой, копия - отец. Витькой кличут. Теперь вместе с батькой голубей разводит...

В небе послышалось урчание - приближался «ЛИ-2». Народ начал расходиться.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.