Фелисата Васильевна

Евгений Добровольский| опубликовано в номере №1067, ноябрь 1971
  • В закладки
  • Вставить в блог

– Она у нас к труду приученная. Это есть, – говорил дядя Устин.

– Нам такие нужны, – подтверждал управляющий.

– Ну вот, Фелисата, я тебя предупреждаю при товарище начальнике, чтобы все с твоей стороны по совести.

Дядя Устин достал часы, вроде как поинтересовался, сколько времени, и прибавил строго: «На всю жизнь тебе тропинка».

Ошибся дядя Устин. Всегда все до корня и насквозь видел, а тут не угадал.

Взяли Фелисату судомойкой с испытательным сроком и еще предупредили: что разобьешь – из получки вычтем. На работу тогда трудно было устроиться, сейчас никто из молодых не поверит, что в стране была безработица!

В столовой она работала хорошо, старалась, ее хвалили, помещали фотографию на доску почета, но только скоро она поняла, что уйдет из столовой...

По вечерам над заводом на полнеба полыхало вишневое зарево, из высоких труб валил рыжий дым, ветер гнал на город тепло, шум и запахи, которые для себя она определила, как железные. На заводе делали железо.

В обеденный перерыв и после смены заходили к ним в столовую заводские, Фелисата всегда их узнавала. Сначала по замасленным спецовкам, по темным рукам, а потом присмотрелась и поняла, что все они и в другом похожие – веселые, шумные, никого не боятся, говорят непонятные слова: кокс, шлак, дуплекс-процесс, обер-мастер...

Ей снился завод. Будто она уже там, тоже заводская. Снился обер-мастер, он сидел за столом с черным телефоном и говорил трубным голосом: «Что разобьешь – из получки вычтем!»

Ее мечта осуществилась не вдруг и не сразу. Из столовой комсомол направил ее на курсы кролиководов. Это было доверием и повышением. После курсов она именовалась солидно: инструктор по кролиководству. Ей завидовали. Но как только представился случай, она устроилась на завод. Прочла у кинотеатра объявление: требуются ученики – и решила бесповоротно начать жизнь заново.

Ее завод старинный, один из первых на Урале, уже при Петре Великом считался крупнейшим чугуноплавильным и железоделательным предприятием, а его четыре домны – лучшими в Европе.

Тагильское железо было «добрым и мягким», его сравнивали с собольим мехом, ставили на него клеймо с изображением соболя.

Обозами, на санях и на телегах, укрытое рогожами, шло тагильское железо в далекие края, за российские рубежи, под названием «Старый соболь». Считалось оно лучше знаменитого «свейского», то есть шведского. Конкурентов по качеству не было, правда, Демидов с беспокойством писал в заводскую контору: «У англичан железо мерзкое, но они, имея способ делать оное дешевле, всюду делают нам подрыв», – значит, уже тогда на Урале понимали, что сила и мощь страны определяются не пенькой, не медом, не белорыбицей в монастырских прудах.

В советское время завод стал называться металлургическим имени Куйбышева. Фелисата Васильевна начинала на нем свой трудовой путь строгальщицей. Была комсомолкой, стахановкой, норму перевыполняла, все хорошо шло, но вскоре возникло у нее беспокойное чувство, поняла, что ее работа не самая главная.

Самая главная была на домнах. Днем и ночью туда тянулись составы с рудой и коксом. Там, на подъездных путях, гудели, отдуваясь белым паром, черные паровозы «ФД», шли друг за дружкой тяжелые чугуновозные и шлаковые ковши.

Самая главная работа подчинялась скрытому для нее закону. В дыму, в сполохах пламени, в грохоте, скрежете, в сплетении труб и гулких эстакад главную работу делали горновые. Они плавили чугун, а все вокруг крутилось, двигалось, гремело, подчиняясь их воле.

Она узнала, что домны сложны, капризны, требуют силы. Не каждый мужчина может варить чугун. Но ей нестерпимо захотелось стать у этого самого главного дела, разобраться во всем и преодолеть.

8 марта 1940 года на заводском собрании по поводу Международного женского дня, рассказывая о своей стахановской работе, она прямо с трибуны заявила, что готовится перейти в доменный цех, в горновые.

В зале сначала сделалось тихо, потом пошел смех, только что по полу не катались. Председатель: «Тише, товарищи! Тише!» – а сам улыбается, закусывает губу. Доменщики знали, что такого не было и быть не может. А она: «Нет таких крепостей!..»

  • В закладки
  • Вставить в блог
Представьтесь Facebook Google Twitter или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.

В 4-м номере читайте о знаменитом иконописце Андрее Рублеве, о творчестве одного из наших режиссеров-фронтовиков Григория Чухрая, о выдающемся писателе Жюле Верне, о жизни и творчестве выдающейся советской российской балерины Марии Семеновой, о трагической судьбе художника Михаила Соколова, создававшего свои произведения в сталинском лагере, о нашем гениальном ученом-практике Сергее Павловиче Корллеве, окончание детектива Наталии Солдатовой «Дурочка из переулочка» и многое другое.



Виджет Архива Смены