— Только при скальных…

— Взрывайте, беру ответственность на себя! Феликс быстрым шагом отходит и по-спортивному прыгает на подножку «ЗИЛа».

Дорога тряская. Сосны, сосны, прямые, как стрелы, краснокорые, зеленоверхие.

Колеса нашего «ЗИЛа» начинают пробуксовывать. Совсем небольшой взгорок, но на нем мешанина из снега, хвои, коры, сучьев. А за дорогой — кучи ободранных стволов. Бульдозеры таскали, видно, совсем недавно через дорогу стволы и насорили.

— Сколько раз им говорить — чище работайте! — Феликс выпрыгивает на снег и обходит замусоренный участок. — Что за люди! Никак за собой прибирать не хотят —

— Давай, давай, давай! — Семеновский выходит вперед и кидает под колеса леснику.

Машина поднимается выше. Мы тоже начинаем метать под колеса обломки деревьев. «ЗИЛ» выкарабкивается на водораздел. Автофургону по протоптанному легче.

Мы опять усаживаемся в кабину. Закуриваем. Но тут долгий гудок автомашины заставляет нас сбавить скорость и остановиться. Вперед, по самой обочине проскакивает «УАЗ» с красными крестиками. Останавливается. Выходят две женщины. Из-под полы пальто у одной высовывается белый халат.

— Здравствуйте, Феликс Викентьевич, — говорит медичка, и султанчик пара вырывается из ее рта.

— Здравствуйте, — настороженно отвечает Феликс, выходя на крыло. — Зачем пожаловали!

— Вошка обнаружена у паренька на сто девятом, — говорит медичка, и на ее скуластом чалдонском лице взыгрывают желваки. — Едем ревизию наводить. Не хотите ли с нами?

— Да, да. — Глаза Феликса сужаются в два узких лезвия. Он соскакивает на дорогу, и они втроем идут к санитарной машине. — У какого же это паренька?

Из-под колес бьет снежный вихрь. «УАЗ» скрывается за поворотом. И у меня появляется чувство, будто расстался я с человеком, давным-давно знакомым, приятным и дорогим.

Семеновский, кряхтя, забирается в нашу высокую кабину.

— Поехали прямо, — приказывает он шоферу. — Теперь Ходаковского нам не дождаться… Заело его: ЧП.

И не сказать ведь, что Феликс в особых каких условиях рос. Батя — работяга. Сын при лучшей обеспеченности мог десятилетку сразу окончить, а пришлось в техникум идти. На Тайшет — Абакан пришел мальчишка мальчишкой. Уж такого желторотого могли в два счета бичи обкатать — не вышло. Сам в руки бригаду взял, комсомольцев объединил, а другие туда же прилипли. Всякую работу делать приходилось: и на звеносборке, на балластировке, и на укладке, а ЧП не случалось. Пьянствовать некогда было — учился сам, люди вокруг него учились. И вот тебе результат — с тридцать восьмого, и уже главный инженер…

Героя присудили тоже не за зря. В общем, смена крепкая подпирает. Феликс у нас не один. Горбачев Коля на Игирме, а здесь, на Тушаме, Геннадий Сороковиков, этот уже начальник поезда — И тут я осознаю, что мы не расстались с Феликсом. Он невидимо рядом с нами. В этой просеке — его мысль, труд и сердце. Он всем нужен, и все о нем говорят. И в Москве о нем знают — Феликс включен в Советский подготовительный комитет IX Всемирного фестиваля молодежи и студентов…

Едем по белой ленте зимника. Только заячьи ступки вдоль и поперек. Впереди взлобок. И там что-то парит желто-зеленое. Конечно же, наледь. Такая, что и трактор увязнет.

Мы выходим из машин, топчемся, около ледовых наростов. Оставляем следы, которые заполняются водой.

— Да, — говорит Семеновский, — не удастся нам пока прорыв к Усть-Илиму.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.