- На, маленькая, возьми!
Галка заметила: у шофера очень добрые глаза. И вовсе он не лопоухий. Засмеялась:
- Спасибо. Побегу. Все равно напишу маме про окрошку: пусть в столице нос не задирают. А наемся потом...
Парня толкнули. Тарелка упала, словно выстрелила. По паркету разъехались осколки. Шофер тряс руками и, отвесив губу, оторопело смотрел на брюки. Весь в сметане. На одежду налипли кружочки редиса, как новые копейки. Крякнул и шапкой вытер комбинезон.
- Постой, маленькая, подвезу! - Он кинул кассирше мятую десятку и затопал к выходу.
Раздатчица Таня послюнила кончик химического карандаша и жирно вычеркнула из меню окрошку овощную.
Во дворе заревел «МАЗ».
На горах возле стройки еще лежал снег, а в столовой (чудо!) появилась окрошка...
... Бетонщики отсиживаются в тепляке.
Бригадир ерошит выцветшие волосы, хмуро смотрит за порог. Дождь идет прямой, как по шнуру. Вода подкатывает к порогу. Кругом вода, а по ней - тонкие всплески, будто вся земля утыкана маленькими гвоздиками. Бригадир сплевывает, смотрит вверх. Там обложные тучи.
Утро. Дождя нет. И работы нет тоже: кончился бетон. У края болота буксует самосвал. Развернулся, уходит обратно.
- Конец нашему плану, Мишка!
Оборачивается. За спиной новенький. Здоровенный по пояс голый детина. Жует травинку.
- Иди ты знаешь, куда!
У Мишки не глаза - щелки.
- Да ты что? - обижается новенький. - Я ж тебя не виню... Ты-то при чем?
Бригадир достает измятую пачку «Севера», садится на корточки.
- Пятая за день ушла? - с участием спрашивает новенький.
Мишка молчит. Курит. Думает.
В 4-м номере читайте о знаменитом иконописце Андрее Рублеве, о творчестве одного из наших режиссеров-фронтовиков Григория Чухрая, о выдающемся писателе Жюле Верне, о жизни и творчестве выдающейся советской российской балерины Марии Семеновой, о трагической судьбе художника Михаила Соколова, создававшего свои произведения в сталинском лагере, о нашем гениальном ученом-практике Сергее Павловиче Корллеве, окончание детектива Наталии Солдатовой «Дурочка из переулочка» и многое другое.