– «Школ-ний ва-алс», – повторила она, записывая в блокнот. – Что это? Вечер танцев?

– Нет, – ответили ей, – кроме танцев, там будут петь песни, читать стихи, а самодеятельный театр покажет отрывок из пьесы. «Школьный вальс» стал у нас поэтическим образом школы, символом дружбы, благодарности и уважения к учителям. В нем радость юности, грусть расставания и память о школьных годах, которая остается в сердцах на всю жизнь...

– О, как это прекрасно! – воскликнула Джесси. – Но, боюсь, меня не поймут в Америке, когда стану рассказывать обо всем этом. Просто не смогут поверить. Почему? В двух словах не объяснишь. Вот если бы вы к нам приехали и все посмотрели сами...

На урок под вой сирены

Обычное современное здание, ничего примечательного – стекло и бетон. На газоне два парня кидают друг другу тарелку. Это «фризби», «летающие тарелки» – в высшей степени популярное развлечение в Соединенных Штатах. Третий парень лежит на траве, наблюдает за полетом тарелки. Все трое жуют резинку.

– Это и есть народная школа Чикаго?

Парень окидывает нас безучастным взглядом и вновь поворачивается к играющим. Приходится решать самим, туда или нет привели нас запутанные развязки чикагских «хайвеев».

В вестибюле – толпа крепко сбитых, спортивных парней и девчонок, оглушительный гвалт. Мы испытываем ощущение полной потерянности в этом водовороте. Ау! Кто-нибудь, отзовись! Куда там, до нас никому дела нет. И вдруг к нам бросается школьница в джинсах, кроссовках и майке, с льняными длинными волосами.

Да ведь это Джесси! Право, она выглядит, как восьмиклассница.

– Да, да, это педагогический трюк, – поясняет Джесси. – Нас называют «новые учителя». Завоевываем доверие внешним сходством. – Смеется и добавляет: – Пока позволяет возраст...

Дослушать ее не удается: ревет сирена. Это тоже новинка. Старый школьный звонок сдан в музей. Другими стали и промежутки между звонками, то есть гудками, – их дают в 8-03, 8-46, 9-02 и так далее. Только что окончился урок о вреде наркотиков, и Джесси ведет нас во внеклассную комнату. И здесь ученики орут истошными голосами, как в вестибюле, но вдобавок швыряются комиксами и учебниками. Некоторые сосредоточены: что-то читают, переписывают из тетрадей. Появление наше не вносит перемен в обстановку.

Джесси хлопает несколько раз по столу книгой и кричит: «Дети, тише, внимание! Я пришла к вам с моими русскими друзьями». Слово «рашн» – «русский» – производит определенное впечатление.

«Рашн, рашн, ра-а-шн», – распевают на все лады подростки. Этот обычай существует не только в Америке. Он бытует и у школьников в других странах – подхватывать какое-нибудь слово учителя и без удержу хором его распевать, пока не надоест.

– Первый раз вижу русских, – громогласно объявляет темнокожий парень. – Скажите что-нибудь по-русски.

Мы говорим. Уважительное внимание. Тридцать пар глаз пристально изучают нас. Тот же самый ученик подходит и кладет перед нами блокнот, открытый на чистой странице.

– Что-нибудь напишите.

Пишем: дружба, мир. Объясняем, что значат для нас эти слова.

– А как это звучит?

Пишем «спелинг», как это принято в словарях английского языка. Шевеля губами, ученик направляется к двери, раскрытый блокнот держит перед собой. Вдруг оборачивается и произносит картавя: «Дрюжьба, ми-ир». И счастливо смеется.

В коридоре у подоконника девочка изучает какую-то книжку. Среди общей суматохи и гама на нее поневоле обращаешь внимание. Что ее приковало? Поглядели: «Что делать, когда вас арестуют» – написано на обложке. Действительно, интересно.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.